На Grand Piano Competition поступило 107 заявок из 18 стран, было отобрано 15 музыкантов в возрасте 11–16 лет, и сразу возник вопрос: сколько неокрепших нервов сгорает в этих гладиаторских боях и не рано ли закалять сталь? Дети, однако, поразили и стойкостью, и техническим уровнем: на первом туре звучали и «Исламей» Балакирева, и «Мефисто-вальс» Листа, а второй прошел под аккомпанемент ни много ни мало Госоркестра под управлением Александра Сладковского, которому тоже пришлось нелегко: за вечер игралось по 5–7 «взрослых» концертов!

Залы были полны. Первым, кто заставил себя слушать с оркестром, стал 14-летний белорус Владислав Хандогий (Второй концерт Рахманинова, части II и III), ученик Республиканского музыкального колледжа при Белорусской академии музыки в Минске (педагог – И.Ю. Семеняко). Очень понравились Ольга Иваненко (11 лет, Москва, ученица ДШИ им. Калинникова; педагог А.А. Шарова) и Барбаре Татарадзе (Тбилиси, ЦМШ, педагог Н. Нацвлишвили) – прочу ее в шопенистки.

Однако они не вышли в победители. В пятерке лауреатов – Иван Бессонов (13 лет, ДМШ им. С. Ляховицкой; педагог Э.П. Маргулис); японка Шио Окуи (11 лет, Академия «Мусашино», педагог Е. Ашкенази); Варвара Кутузова (12 лет, ЦМШ, педагог М.А. Марченко), все чаще играющая на больших сценах; 15-летний Джордж Харлионо (ученик профессора У. Фонга в Королевском колледже музыки в Лондоне) и 12-летний китаец Ляо Тинхун (ССМШ Шаньтоу по классу Н. М. Бурцева). Главные призы – гибридные рояли Yamaha AvantGrand – выиграли 14-летний Александр Малофеев (Москва, ССМШ им. Гнесиных, педагог Е.В. Березкина) и 15-летний Сандро Небиеридзе (Музыкальная семинария при Тбилисской консерватории, педагог Л. Саникидзе). Зрительские симпатии по голосованию на сайте конкурса – у Ивана Бессонова. По открытому голосованию на сайте Бориса Лифановского – у Владислава Хандогого, причем с большим отрывом.

В целом, несмотря на помпу или, наоборот, из-за нее, конкурс оставил двойственное впечатление. Когда слышишь от его организаторов в адрес 11-12-летних детей: «личности не по годам зрелые, «готовые к большой концертной деятельности…», – создается ощущение, что мир уже не знает, чего бы такого выставить напоказ.

Денис Мацуев сказал: «Я не знаю ни одного человека, который бы обошелся без конкурса в своей карьере», – но одного можно вспомнить сразу. Это Евгений Кисин, один из самых выдающихся вундеркиндов ХХ века, теперь уже солидный музыкант, занимает собственное прочное место на олимпе мировой культуры. Ему и адресованы вопросы.

– Евгений Игоревич, как вы относитесь к конкурсам?

– Никак: сам никогда не участвовал в конкурсах и, следовательно, не могу судить.

– Слышали ли вы по Medici выступления участников Grand Piano Competition?

– Я слышал некоторые выступления, и они произвели на меня очень сильное впечатление. Мне очень понравился Сандро Небиеридзе в рахманиновской Рапсодии на тему Паганини, произвел впечатление Ляо Тинхун в первой части шумановского концерта, а Шио Окуи в Первом скерцо Шопена и II и III частях Концерта Грига меня просто поразила: в таком возрасте так понимать и чувствовать музыку и так владеть инструментом!

– Почему вы всегда отказываетесь работать в жюри?

– Не думаю, что смог бы принести какую-то особую пользу в качестве члена жюри. Есть много компетентных людей, которые прекрасно справляются с этой работой, а я предпочитаю тратить время на игру на рояле.

– Как вам самому удалось безо всяких конкурсов войти в мировую элиту?

– Наверное, просто потому, что я хорошо играл и люди хотели меня слушать.

– Насколько, на ваш взгляд, совершенна наша система обучения?

– Не знаю, ведь я уже давно не живу в России и потому не знаю, какая сейчас там система обучения.

– А вас когда-нибудь заставляли заниматься?

– Только что спросил об этом у своей мамы. «Конечно, а как же! – ответила она. – Ты ленился... Но что значит «заставляла»? Не насильно, как всех детей».

– Можно ли сказать, что углубленные занятия музыкой ущемили какие-либо ваши другие потенциальные интересы? Что вы меньше ходили в кино, театр, мало читали, не занимались спортом?

– Нет, никоим образом не ущемили. Конечно, я не мог играть в волейбол, но это меня никогда и не интересовало, и все в моей жизни прекрасно сочеталось.

– Сравнимо ли волнение выходящего на сцену ребенка и уже маститого артиста?

– Для меня несравнимы, потому что с годами, с приобретением опыта многое менялось, и я научился справляться с волнением.

– Вы помните ваш первый выход на сцену?

– Не помню, как это было. Помню, что это был школьный концерт, я играл до-мажорные Вариации Гайдна и потом спросил, какую отметку мне поставили: не понял разницы между зачетом и концертом.

– А когда вы впервые сыграли с оркестром?

– В 4-м классе. Кстати: то был мини-конкурс. Дело в том, что когда я заканчивал 3-й класс, руководитель оркестра младших классов нашей школы Борис Иосифович Капров сказал моей учительнице Анне Павловне Кантор, что в начале следующего учебного года в школе пройдет конкурс на лучшее исполнение I части ре-минорного Концерта Баха, победитель сыграет ее в Большом зале Гнесинского института, и предложил, чтобы я принял в нем участие. Анна Павловна задала мне на лето баховский концерт, я его выучил и сыграл в начале сентября Анне Павловне, но она к тому времени забыла о конкурсе и сказала: «Хорошо, пока отложи это, мы займемся другими вещами». А некоторое время спустя Борис Иосифович спросил у нее: «Почему Женя не приходит на репетиции? Все ребята уже давно репетируют с оркестром». Этот разговор состоялся в субботу, а конкурс был назначен на среду следующей недели, поэтому Анна Павловна сразу же позвонила моей маме, объяснила ситуацию и сказала, чтобы я срочно повторил I часть концерта. В среду я пришел в школу заранее, поскольку Борис Иосифович сказал, что, так как я еще ни разу не репетировал с оркестром, перед началом конкурса мы должны хоть раз сыграть вместе. Как нужно играть с оркестром, я понятия не имел, поэтому не обращал на Бориса Иосифовича и ребят никакого внимания, и у нас, естественно, все было не вместе. В это время зашел в зал директор нашей школы Зиновий Исаакович Финкельштейн и, услышав наш, с позволения сказать, «ансамбль», сказал: «Ну он еще маленький». Борис Иосифович, однако, в меня верил и попросил: «Пускай сыграет, это ведь всего лишь школьный конкурс».

Началась жеребьевка – я вытаскиваю первый номер. Анна Павловна поняла, что это не годится, потому что мне нужно послушать, как играют другие. Тогда она попросила девочку-старшеклассницу, которой достался последний номер, поменяться со мной, и та охотно согласилась, так как была рада поскорее отыграть. И вот идет конкурс, все играют, мы с Анной Павловной сидим рядом с открытыми нотами, слушаем, Анна Павловна указывает мне на недочеты в игре других ребят, объясняет, на что надо обратить внимание, как нужно играть с оркестром... Наконец подходит моя очередь, я играю – и мне единодушно присуждают первое место! Вот так я впервые в жизни сыграл с оркестром.

– Как вы думаете, надо ли настраивать одаренного ребенка на борьбу, на победы, дающие определенный статус?

– Не знаю, я не специалист, и не мне судить, что нужно и чего не нужно ребенку. Меня никогда никто на такое не настраивал.

– Переадресовываю вам вопрос из «Фейсбука»: должен ли музыкант заниматься каждый день?

– Опять же не могу говорить за всех. У меня бывают дни, когда я не занимаюсь: например, во время гастролей на следующие дни после концертов (я в эти дни переезжаю из одного города в другой).

– Что бы вы, оборачиваясь назад, скорректировали в своей жизни? Вы о чем-нибудь жалеете?

– Да, безусловно, но что именно скорректировал бы и о чем жалею – это уйдет со мной в могилу.

– Знаю вас как человека большой скромности и благородства… Ваши художественные достижения неоспоримы. Как вы боретесь с манией величия?

– Спасибо за добрые слова. У меня мании величия, слава богу, никогда не было, поэтому и бороться с ней не приходилось и не приходится. Вообще мне кажется странным, как может появиться мания такого рода у музыканта-исполнителя: ведь мы постоянно, каждодневно соприкасаемся с Большой Музыкой, уровня которой нам никогда не достичь.

– Что вы скажете о невероятной экспансии восточных музыкантов в классической музыке?

– Думаю, это одно из подтверждений универсальности нашего искусства

– Какие ваши собственные записи у вас самые любимые? Другими словами, что наиболее удалось, на ваш слух?

– Токката, Адажио и Фуга и Чакона Баха – Бузони, 24-й и 27-й концерты Моцарта, ля-минорная и си-бемоль-мажорная сонаты Шуберта, многие записи шопеновских произведений, Первая соната и «Карнавал» Шумана, вторая запись шумановского Концерта (с Лондонским симфоническим оркестром под управлением Колина Дэвиса), пять трансцендентных этюдов Листа, Концерт Грига, Первый концерт Чайковского с Караяном, Третий концерт Рахманинова, Второй и Третий концерты Прокофьева с лондонским оркестром «Филармония» под управлением Владимира Ашкенази... Это все – первое, что пришло мне в голову по памяти.

– Кто для вас по-прежнему ориентир в пианистическом искусстве?

– У меня ориентиров очень много, все зависит от конкретного репертуара. Могу назвать несколько своих самых любимых записей: ля-минорное Рондо Моцарта в исполнении Шнабеля, бетховенский «Хаммерклавир» в исполнении Гилельса (живая запись с концерта в БЗК в 1985 году), шумановская «Крейслериана» в исполнении Аргерих, Первый концерт, Третья соната Брамса и его Вариации на тему Паганини в исполнении Катчена, «Скарбо» Равеля в исполнении Франсуа (ранняя запись)...

– Какие новые имена пианистов вы назвали бы в качестве рекомендованных к прослушиванию?

– Аими Кобаяши.

– Но сами-то вы кого стараетесь не пропускать?

– Я много езжу, поэтому для меня так вопрос не стоит: «не пропускать», увы, не получается...

– Каковы ваши планы до конца года?

– На ближайшие шесть месяцев беру отпуск. В декабре сначала сыграю в Лугано и Локарно Третий концерт Бетховена с Луганским оркестром под управлением Владимира Ашкенази, потом дам сольные концерты в Цюрихе, Амстердаме, Риме и Тель-Авиве, а после этого сыграю в Тель-Авиве Второй концерт Рахманинова с Израильским филармоническим оркестром под управлением Зубина Меты.

– Когда собираетесь с концертами в Россию?

– 8 сентября будущего года у меня сольный концерт в Москве, в БЗК. В декабре будущего года я сыграю два концерта в Петербурге: 14-го – Второй концерт Рахманинова с Санкт-Петербургским филармоническим под управлением Темирканова, 18-го – сольный концерт.

– Большое Вам спасибо за искренние ответы и интересные подробности.