Существенным отличием нынешнего конкурса от предыдущих тринадцати стало членение на два города. До сих пор дополнение «в Москве» было фактически частью его официального названия. Теперь же четыре специальности поровну поделили между Москвой, где можно было слушать пианистов и виолончелистов, и Петербургом - там соревновались скрипачи и вокалисты. У этого решения два обоснования - практическое и эстетическое. Маэстро Гергиев не раз заявлял, что разделение конкурса на два города – мера вынужденная, поскольку до последнего момента оставалось сомнение в своевременном окончании реставрации Большого зала Московской консерватории. «Эстетической платформой» переноса части конкурса в Петербург стало утверждение, что северная столица была так же близка Чайковскому, как и Москва. Но данный аргумент выглядит несколько натянутым, учитывая то, что Чайковский был абсолютным «москвичом» в эмоциональном плане и по типу творческого высказывания; что именно в Москве чувствовал себя, так сказать, на благодатной для творчества почве. Будет ли Конкурс Чайковского располагаться в двух городах всегда, пока неясно. Однако думается, что прежнюю целостность стоит сохранить и что она будет сохранена.

Заметным шагом на пути к преобразованию конкурса стала сведенная к минимуму необходимость личного присутствия слушателей в зале. Трансляция на официальном сайте конкурса дала возможность всем желающим наблюдать за репетициями и прослушиваниями в онлайновом режиме. Комментарии ведущих и их гостей звучали в эфире на двух языках, русском и английском, что значительно способствовало выходу в международный формат. Интернет-трансляция действительно сильно расширила конкурсную аудиторию, и это справедливо отмечено всеми, причем расширила именно в международном смысле. И все же наличие пустых мест в залах свидетельствовало о том, что теряют свою актуальность живые впечатления. Правда, так было не на всех турах и специальностях (и, что уж говорить, не только на этом конкурсе и без всяких интернет-трансляций). Но частый аргумент, что на многочисленном по составу участников первом туре «делать нечего», на практике себя не оправдал. Уже по его итогам мнение жюри часто сильно разнилось с мнением публики, которая считала, что «за бортом» остались лучшие. Впрочем, так было и после второго тура.

Д.Трифонов - I премия и Гран-при

Особое внимание стоит уделить отбору конкурсантов. Впервые в этом году отборочное прослушивание проходило по DVD-записям. Сразу скажу, что не всем членам жюри это нововведение показалось удачным. Например, Денису Мацуеву представляется предпочтительным все же «отбор вживую». Из более полутысячи заявок в числе допущенных к первому туру осталось несколько десятков исполнителей: 29 пианистов, 27 скрипачей, 25 виолончелистов, 20 певцов и 20 певиц. В итоге нынешний первый тур по своей функции во многом совпадал со вторым туром прежних лет. Казалось бы, такой метод в значительной мере облегчает восприятие конкурса, гарантирует отсев всех тех музыкантов, которые переоценили свои возможности. Точнее - отсев только таких музыкантов. Но и здесь никто не отменял человеческого фактора. Пример - история пианиста Алексея Чернова, у которого, кстати, очень много поклонников. Он не прошел отборочное прослушивание, но попал в резерв на случай форс-мажора, а затем форс-мажор случился (один из прошедших на конкурс не смог в нем участвовать), и Алексея вызвали играть. В результате он, не выдержавший отбора по «ди-ви-ди», стал лауреатом пятой премии! Возникает вопрос: а не было ли среди «отсеянных» других возможных лауреатов?

Вообще же, за объективность конкурса его организаторы ручались головой. Объективность была главной темой всех встреч с журналистами и публичных заявлений судей. Во имя объективности система голосования, опять же впервые на Конкурсе Чайковского, подверглась значительному усовершенствованию. Тут стоит напомнить, что членами жюри конкурса были преимущественно именитые концертирующие исполнители. Многие из них прослушивали конкурсантов, что называется, не прерывая подготовки к собственному концертному турне. Зачастую пресс-конференции заканчивались словами: «Господа, наша встреча подходит к концу, маэстро нужно заниматься». Но даже оценки таких людей - в высшей степени авторитетных, вызывающих доверие и даже любовь публики во всем мире, - нуждались, по мнению организаторов, в механической объективации. С этой целью, то есть для обеспечения упомянутой объективности, была применена специально разработанная лет 10 тому назад и применяемая на некоторых зарубежных конкурсах электронная программа под названием «Гармоничная оценка». На официальном сайте конкурса в разделе «система голосования» читаю: «Система нейтрализует воздействие авторитетных членов жюри (…), которые могут оказывать влияние на конечный результат». Встает вопрос: зачем тогда приглашать в жюри авторитетных лиц, если их мнение не должно отражаться на конечной оценке? Итак, компьютер, «участвовавший» в работе жюри, посредством довольно мудреных математических расчетов не допускал слишком высоких или слишком низких оценок каждого из упомянутых авторитетных музыкантов. Наверное, система эта многим хороша, но от членов жюри можно было слышать: «Я не вижу в результатах голосования своего личного мнения».

Одним из бесспорно удачных новшеств конкурса стало разделение второго тура инструменталистов на два этапа. Здесь не могу не задержаться на наиболее интриговавшем элементе программы первого этапа второго тура. Это исполнение обязательных пьес, написанных специально к этому конкурсу. Такими сочинениями стали «Чайковский-этюд» Родиона Щедрина, «STOMP» для скрипки соло известного у нас по киномузыке американского автора Джона Корильяно и «Violoncello totale» для виолончели соло польского маэстро Кшиштофа Пендерецкого.

Концертная пьеса Щедрина, по мнению композитора, сложна интонационно, но очень удобна в техническом плане. Она максимально динамична, атональна, затрагивает все регистры рояля и в идеале требует яркого экспрессивного исполнения. Именно так, на мой взгляд, «Чайковский-этюд» прозвучал у Александра Синчука - жаль, не прошедшего во второй этап второго тура. Авангардная «Violoncello totale», построенная на единственном штрихе деташе в быстром темпе, более всего запомнилась в исполнении 17-летнего французского виолончелиста Эдгара Моро, обладателя II премии конкурса. Пьеса «STOMP» в этой тройке современных сочинений оказалась настоящей сценкой для одного актера. Сочинение расцвело пышным букетом разнообразных оригинальных приемов. Глиссандо, нефиксированный блюзовый тон, зажигательные танцевальные ритмы, синкопы и многочисленные сбивки и даже почти цирковые упражнения с заведением скрипки за спину, а также исполнение ритмического аккомпанемента ногой помимо собственно скрипичной игры. Единственным, кто по-настоящему блестяще справился с поставленными задачами, был американский скрипач Найджел Армстронг - получивший, кстати, награду за лучшее исполнение специальной пьесы и заслуженную IV премию конкурса.

Н.Ахназарян - I премия

Второй этап второго тура был целиком посвящен классическим концертам с камерным оркестром. Пианисты и большинство скрипачей играли Моцарта, виолончелисты - Гайдна. И это новшество, повторюсь, особенно удачно из всех новшеств конкурса, потому что концерт эпохи классицизма, на мой взгляд, – основной показатель творческой планки музыканта. Гармоничный баланс звука, пастельные краски с тончайшими нюансами, умение вести оркестр за собой и в нужный момент уступать первенство… - все эти компоненты в той или иной пропорции рождают исполнительскую индивидуальность солиста.

Революционные преобразования не обошли и структуру конкурсного финала. Традиционно в исполнении каждого финалиста звучало одно сочинение Чайковского и еще одно по выбору, однако не подряд, как прежде, а в разные дни. Это позволило публике охватить за вечер не двух, а трех-четырех солистов. Они же, в свою очередь, получили возможность сконцентрироваться на одном сочинении, а не делить силы между двумя (хотя некоторые признавались, что предпочли бы «отстреляться» сразу).

Результаты конкурса известны. Победителей - меньше, чем хотелось бы. У скрипачей I премии нет (и вряд ли в этом виновата компьютерная «Гармоничная оценка»). Итоги у вокалистов - не в пользу русской исполнительской школы. Обладатели первых премий здесь - южнокорейские музыканты: бас Чжонмин Парк, обучавшийся в Академии «Ла Скала», и сопрано Сун Янг Сео, студентка Высшей школы музыки в Дюссельдорфе. Лучшим среди виолончелистов справедливо признан Нарек Ахназарян - ученик профессора А.Н. Селезнева в Московской консерватории. (Кстати, Нарек участвовал и в прошлом Конкурсе Чайковского, но был лишь пятым. И вот теперь взял реванш).

Абсолютно закономерным завершением конкурса пианистов стала безупречная победа 20-летнего Даниила Трифонова - недавнего ученика профессора Т.А. Зеликман в МССМШ им. Гнесиных, а ныне студента Кливлендского института музыки по классу профессора С.Бабаяна (известного пианиста-концертанта, некогда окончившего Московскую консерваторию, а на нынешнем конкурсе участвовавшего в жюри отборочного тура). Помимо первой премии и полагающейся золотой медали у Даниила Трифонова - приз зрительских симпатий и, главное, Гран-при конкурса: награда, которая до сих пор вручалась крайне редко. (К слову: на фоне новшеств возвращение практики вручения Гран-при видится как прекрасное возрождение былых традиций качества).

В.Гергиев - председатель оргкомитета конкурса

Наконец, организаторы конкурса обещали заниматься конкурсантами - важно, что не только лауреатами, а и теми, кто не прошел в финал, но произвел яркое впечатление, - обеспечивать их концертами. Для этого на конкурс пригласили представителей различных зарубежных агентств, в числе которых был приехавший из Нью-Йорка исполнительный директор Карнеги-холла Клайв Гиллинсон. У него свое понимание места конкурсов в нашей жизни. И с ним трудно не согласиться: «Я хочу сказать, что самое главное в жизни – вовсе не победа и вовсе не соревнование. Конечно же, Конкурс Чайковского очень важен - в контексте музыки, в контексте молодых исполнителей, которые смогут получить много интересной работы после него. Но как мы видим, есть люди, которые не выигрывают в конкурсах и даже не участвуют в них, но через 20-30 лет становятся великими музыкантами. Это самое интересное, что может быть в жизни. И, конечно же, жизнь не кончается на проигрыше или победе, жизнь продолжается. К счастью, она зависит не только от соревнований».