Алиева – певица, прежде всего, оперная. Однако в программе ее нынешнего оркестрового рецитала конкуренцию опере практически на паритетных началах составил музыкальный блок испанской сарсуэлы, американского мюзикла и венской классической оперетты. Тяжелая оперная артиллерия была отправлена в тыл, а то оперное, что вошло в программу (и многое из неоперного), певица вынесла на суд публики впервые. 

Маэстро Орбелян, имея немалый опыт проведения певческих гала-вечеров, давно завоевал репутацию надежного аккомпаниатора. Отобранные им оркестровые «связки» вокальных номеров образовали весьма интересный «микст». Испанский танец из «Короткой жизни» Де Фальи и пара интермеццо из «Федоры» Джордано и «Манон Леско» Пуччини мирно уживались с «Весенними голосами» Штрауса-сына, «Мамбо» из «Вестсайдской истории» Бернстайна и увертюрой к оперетте Оффенбаха «Орфей в аду», которой вечер открылся, словно нарочно: все остальные номера первого отделения подобрались оперные. Было несколько странно, что и за Оффенбаха, и за итальянский веризм, и за прочие «вольности» взялся весьма разборчивый Российский национальный оркестр, как правило, обращающийся к серьезному, «до мозга костей симфоническому» репертуару. Но никаких претензий к качеству игры оркестра не было: музыканты четко и уверенно следовали за добродушным и невероятно обаятельным дирижером-затейником. 

На нынешнем этапе впечатляющего развития карьеры Д. Алиевой ее голос – от природы сильный, большой и наделенный богатой тембральной фактурой – можно охарактеризовать как полновесное лирико-драматическое сопрано. Распоряжается им она всегда расчетливо, грамотно, непременно заботится о требованиях стиля, демонстрирует высокий уровень вокальной культуры, и нынешний концерт не стал исключением.

Сказанное в полной мере относится и к представленным портретам Манон и Луизы, героиням одноименных опер Ж. Массне и Г. Шарпантье соответственно, хотя эти вокальные образы лежат больше в лирической, нежели в драматической музыкальной плоскости. За «Луизу» (образец «французского веризма») обычно берутся более крепкие лирические голоса. Территорию «Манон» (наивную мелодраму в стиле уникального «лирического импрессионизма», изобретенного вдохновением Массне) давно и прочно обосновали легкие лирические либо даже лирико-колоратурные сопрано. В силу этого невероятно чувственный психологический драматизм, идущий из глубин души и сердца певицы, особенно впечатляюще проявился в интерпретации известной арии Луизы «Depuis le jour»: первозданная красота лирического настроения сочеталась в ней с потрясающе выверенной вокальной аффектацией. Драматически яркие краски речитативу и арии из второго акта «Манон» придавали поразительное ощущение жизненной правды. Вполне комфортно и технически уверенно ощущала себя исполнительница и в виртуозном звуковедении сцены гавота Манон. Но в полной мере сила ее вокального драматизма проявилась в выходном монологе и арии Адриенны Лекуврер из одноименной оперы Чилеа, французский сюжет которой оказался ловко подхвачен итальянским веризмом.

Во второй части вечера Д. Алиева, продемонстрировав незаурядный актерский темперамент, сначала покорила публику тончайшей отделкой вокального кружева хитов сарсуэлы: прозвучали петенера Валентины из «Марченеры» Ф.М. Торробы и песня Кончи из «Еврейского мальчика» П. Луны. Следующей вокальной парой стали хиты американские – «Где-то над радугой» Г. Арлена из кинофильма «Волшебник страны Оз» и «визитная карточка» Элизы Дулиттл «Я танцевать хочу» из мюзикла Ф. Лоу. Знакомство с артефактами этой лайт-музыки в стенах главной академической концертной площадки столицы в силу их разительного жанрового контраста даже с сарсуэлой было достаточно любопытным. Но простое любопытство сменилось заинтересованностью, когда в программе открылась страница классической оперетты.

Два ее высоких образца – песня Джудитты из одноименного опуса Ф. Легара и выходная ария Сильвы из «Королевы чардаша» И. Кальмана стали самым значимым ходом, примирившим поклонников оперы и «смежных» жанров. Прекрасно поставленный оперный голос Д. Алиевой в легкий музыкальный стиль оперетты вносит известную долю академизма. Но нельзя забывать, что сегодня, превосходно владея фразировкой, она буквально наэлектризовывает аудиторию сочетанием музыкальной силы, красоты и чувственности, что эмоциональную ткань хитов этого жанра умеет «прорезать» интонационно точно и драматически убедительно. Именно это так ценно и важно в ее трактовках!

Нежная колыбельная Клары из оперы «Порги и Бесс» Дж. Гершвина, ставшая первым бисом вечера, была воспринята как попытка вернуться в оперное русло, но закончилось все задорной удалью попурри из кинофильма «Сестра его дворецкого». Именно на такой порывистой, наполненной сильными чувствами ноте русского романса музыкальный вихрь оркестрового рецитала Д. Алиевой подошел к своему финалу. Однако вокальное пламя обжигающей страсти певицы не иссякло – оно лишь ждет своей следующей встречи со слушателями.