Ученик Уствольской и Шостаковича, классик отечественной композиторской школы оставил этот мир в декабре 2010 года. Несмотря на тяжелую болезнь Борис Тищенко до конца дней сохранял творческую активность, и на концерте в консерватории были представлены как раз поздние его произведения, созданные в последние пятнадцать лет жизни.

Вечер открылся с сочинения 2008 года – Шестого квартета. Он был исполнен молодым петербургским коллективом «Quadmusic» в составе: Чингиз Османов (1-я скрипка), Дмитрий Саетович (2-я скрипка), Рустик Позюмский (альт) и Михаил Дегтярев (виолончель). Двухчастная композиция Шестого квартета опирается на подобные классические модели (Восьмая симфония Шуберта, 32-я соната Бетховена), где первая часть олицетворяет мир внешний, а вторая, медленная, – глубокие внутренние размышления. Остро-скерцозная тема первой части отдаленно напоминала начало Пятнадцатой симфонии Шостаковича, а дальнейшее ее полифоническое развитие еще более усиливало это сходство. Вторая часть строилась на контрасте между архаичным хоралом, проводимым у альта, и возвышенной лирической мелодией, порученной второй скрипке. В поединке между светом и тенью тень неизменно одерживала верх. Трагизм – одна из неизменных составляющих музыки Тищенко начиная с его первых опусов. Юмор если и появляется в его сочинениях, то обязательно с грустным лирическим оттенком, как, например, в вокальном цикле «Дорога», написанном в 1996 году к 90-летию Шостаковича и также прозвучавшем на консерваторском концерте. Стихи Овсея Дриза, на которые Тищенко создал свой цикл, перемежались по принципу контраста – распевная грустная лирика песен «Дорога», «Доброй ночи» соседствовала с произносимыми почти что скороговоркой частями «Я и мама», «Город шуток», «Обиды». По принципу построения и самому музыкальному материалу цикл «Дорога» напоминает «Детскую» Мусоргского и «Сатиры» на стихи Саши Черного Шостаковича. От Мусоргского Тищенко взял не только четкое сопряжение музыки и слова, но и по-детски непосредственную трогательность, а от Шостаковича – трагизм, скрывающийся за маской иронии, и некоторую «колючесть». Цикл был великолепно исполнен меццо-сопрано Олесей Петровой, внимательно выпевавшей каждый нюанс текста и изгиб музыкальной фразы, аккомпанировала певице Наталья Волкова.

С открывшим концерт квартетом удачно рифмовалось заключительное произведение вечера – Концерт для скрипки, фортепиано и струнного оркестра, исполненный Чингизом Асмановым и Николаем Мажара (фортепиано) в сопровождении камерного оркестра Новосибирской филармонии под руководством Алима Шахмаметьева. Концерт был создан в 2006 году и посвящен другу композитора Якову Иоффе. В концерте 4 части: Фантазия, Рондо, Интерлюдия, Романс, из которых две первых опять же – обрисовка жестокого внешнего мира (зловещая тема рондо, напоминающая всесокрушающие шостаковичевские токкаты), а две последних – попытка понять и осмыслить происходящее. Светлая мажорная мелодия Романса, с интонациями «Рассвета на Москве-реке», после проведения у солистов подхватывалась оркестром и далее константно звучала на протяжении всей части, то уходя в тень, то выступая на первый план, символизируя высокое и чистое искусство, способное противостоять окружающему хаосу.

Противостояние художника, творящего возвышенное искусство, и сурового внешнего мира было оригинально осмыслено Борисом Тищенко в транскрипции для арфы и струнного оркестра третьей части (Adagio sostenuto) 29-й сонаты Бетховена. (Солирующую партию арфы на концерте исполнила вдова композитора Ирина Донская, которой и был в 2005 году посвящен опус). Тищенко называет свою оркестровку Lamento и придает шедевру позднего Бетховена подлинный театральный пафос. Суровый хорал у струнных и арфовые всплески живо напоминали сюжет об Орфее – сцену, в которой легендарный певец умоляет грозных подземных духов пустить его в царство мертвых к своей умершей возлюбленной.

Это «заклинание теней прошлого» всегда было присуще композициям Бориса Тищенко. Перейдя в XXI век, он остался верен идеалам 60-х годов века XX, а именно – идее самодостаточной ценности искусства и его гуманистической направленности. Композитор не стал первооткрывателем новых звуковых вселенных – в своем творчестве он следовал уже сложившимся академическим нормам, – но без лирико-трагических красок его сочинений палитра современной музыки будет неполной. Есть тип художников, которые смело идут вперед, взламывая устоявшиеся правила, а есть творцы, собирающие и подытоживающие то, что было уже сделано, следящие, чтобы не прервалась преемственности нить. Борис Тищенко был именно таким композитором, и его «тихая» роль еще будет осмыслена в истории музыки будущего.