Фестиваль молод, но сумел найти свою нишу и привлекает внимание. Свидетельство тому – его открытие 7 марта, когда лучший академический зал страны оказался переполненным. Главная приманка – имя художественного руководителя проекта, солистки Большого театра Динары Алиевой. Молодая и уже знаменитая певица в последние годы радует публику яркими выступлениями и на сцене родного театра, и в разнообразных концертных программах. В Большом – немало главных партий в русских и зарубежных операх: на спектаклях она всегда становится бесспорным центром, даже когда ее роль – не самая важная (например, партия Микаэлы в «Кармен») или когда сама продукция безнадежно плоха (как было с «Иолантой» Чайковского в постановке Сергея Женовача). Вокальное и актерское мастерство Алиевой сегодня на таком уровне, что любой ее выход на сцену – всегда гарантия высокого качества исполнения вкупе с подлинной экспрессией, столь ценимой публикой. То же – и в концертных программах, безупречно построенных и исполненных.

Второй фактор, привлекающий публику на алиевский фестиваль, это интересный репертуар и интересные исполнители. В этом году Opera Art включает шесть концертов, которые проходят в Москве в течение чуть больше месяца. Здесь и концертные исполнения двух опер, и дуэтные рециталы, и пышные по составу участников гала-концерты. Один фестиваль по-умному включает в себя сбалансированное меню на разный вкус, демонстрируя продуманность концепции.

Открытие началось с высокой ноты – в БЗК прозвучал настоящий раритет: «Ласточка» Джакомо Пуччини. У одного из самых популярных оперных композиторов тем не менее есть произведения, которых не знает наша публика. Да и за рубежом «Ласточка» здорово уступает по популярности таким операм маэстро, как «Тоска», «Богема» или «Мадам Баттерфляй». Причина этого, как считается, в неубедительности, недоделанности либретто Джузеппе Адами. Ровно сто лет назад для Оперы Монте-Карло либреттист и композитор попытались создать оперу без трагического финала, с аллюзиями на безумно популярную тогда венскую оперетту, некий сплав «Травиаты», «Богемы» и «Летучей мыши» – драматургические да и музыкальные «ушки» всех трех великих предшественниц заметно торчат в «Ласточке». Но поскольку, как известно, «в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань», лайт-вариант итальянской мелодрамы получился весьма странным экспериментом, не убеждающим ни тех, кто пришел в зал по привычке поплакать, ни тех, кто искал веселья и фривольного шарма. Правда, это совершенно не относится к музыке – даже в такой сомнительной истории, как надуманные метания очередной парижской дамы полусвета Магды де Сиври. Пуччини оказывается гением на все сто, а его опера полна превосходных страниц искренней выразительности и замечательных мелодических и гармонических находок.

Динара Алиева остановила свой выбор на «Ласточке» неслучайно: она пела партию Магды в Берлине, в премьерных спектаклях «Дойче опер» и очень хотела, чтобы московская публика услышала эту ее работу. «Ласточка» наконец прозвучала в российской столице – спустя целый век после своего рождения. Жаль, что звездный партнер Алиевой по берлинским спектаклям – американский тенор Чарльз Кастроново – до Москвы не доехал, и хозяйка фестиваля оказалась единственной топовой фигурой исполнения. Причем не только по протоколу, но и по сути – именно пение Алиевой оказалось самым привлекательным. Богатый голос артистки царственно парил, уверенно пробивая плотный пуччиниевский оркестр, а сама Алиева оставалась при этом наиболее живой и естественной из всего ансамбля выступавших, пытаясь – небезуспешно – сотворить из суховатого формата концертного исполнения настоящий спектакль.

Вместо Кастроново главную теноровую партию оперы – наивного провинциала Руджеро Ластука – исполнил юный итальянец Винченцо Костанцо, обладающий приятным спинто, но для него еще все впереди, в том числе и приобретение подлинного вокально-сценического мастерства. Для второго тенора оперы, Андреа Джованнини (поэт Прунье), многое, напротив, уже в прошлом – бесспорное вокально-артистическое мастерство сочетается с уже начавшим увядать голосом, который, кажется, и раньше не отличался привлекательностью. Марина Зятькова по сравнению с кавалерами слушалась гораздо лучше – и голос в отличной форме, и владение им впечатляет, но сама партия амбициозной горничной Лизетты не слишком подходит ее легкому, деликатному сопрано.

Безупречными помимо Алиевой оказались «Мастера хорового пения» Льва Конторовича и особенно Российский национальный оркестр. Немалая заслуга в этом принадлежит латвийскому дирижеру Янису Лиепиньшу, мастерски управлявшемуся с прекрасной, но весьма заковыристой партитурой.

Помимо оперных полотен (ближе к финалу нас еще ожидает «Трубадур») в программе фестиваля – три больших оперных гала-концерта. На первом из них Алиева спела дуэтом с баритоном Мариинского театра Владиславом Сулимским, чья карьера также развивается по нарастающей – что в родном Петербурге, что в Европе. Второй, посвященный ее московскому педагогу Светлане Нестеренко, собрал на одной сцене певцов разных поколений, с разными карьерами, но всех, безусловно, интересных столичной публике: Ольгу Гурякову, Екатерину Лёхину, Марину Зятькову, Богдана Волкова, Алексея Неклюдова и Александра Виноградова. В третьем, завершающем фестиваль, партнером Алиевой станет именитый американский тенор Стивен Костелло (с ним обещаны сцены и дуэты из популярных итальянских опер).

В этой «оперной палитре» несколько чужим казался концерт камерной музыки, на котором в исполнении Динары Алиевой и пианистки Любови Венжик прозвучали романсы русских композиторов – Чайковского, Римского-Корсакова, Рахманинова и Глиэра. Однако понятно, почему Алиева включила его в афишу фестиваля: это своего рода вызов, заявка на универсальность и особое место на музыкальном олимпе. Настоящий большой оперный артист немыслим без состоятельности в камерном репертуаре.

Петь русскую вокальную камерную лирику в БЗК – дело ответственное и сложное. Акустически благодатный зал все же великоват для интимных излияний камерного репертуара, исполнителю нужно обладать особым магнетизмом, чтобы объять циклопическое пространство, заполнить его собой и одновременно не выйти за жанровые рамки – не уподобить романсы оперным ариям. А еще нелишне напомнить, что этот зал внимал многим великим: памятны вечера, на которых русские романсы здесь пели Зара Долуханова, Ирина Архипова и Елена Образцова. Каждая очень по-своему, но всегда – эталонно.

Динаре Алиевой удалось протянуть невидимые чувственные ниточки от сердца каждого слушателя к сцене и сконцентрировать внимание на своем искусстве. А это уже немало. Яркая красавица, она сумела завладеть аудиторией благодаря естественному артистизму и великолепному голосу. С точки зрения технологии вокала Алиева сегодня звучит феноменально, если не совершенно. Фундаментальное, долгое дыхание, позволяющее плести вокальные кружева любой сложности, инструментальная по точности интонация, чистота звука при богатстве тембра, точные, всегда стабильные верхние ноты, с которыми певица обращается столь же свободно, как с прочими звуками своего внушительного диапазона. При этом компактные и озвученные низы и воистину золотая середина.

Пение Алиевой не только красиво, но и умно. Это всегда деликатная подача материала, умелое распределение нюансов, выстраивание динамических контрастов, великолепная дикция (что встречается у оперных исполнителей не так уж часто). Это всегда пение с глубоким смыслом, вдумчивое, выразительное, при всей красоте вокала – лишенное напрочь самолюбования, но подчиненное идее, заложенной в произведении. Артистка предстала мастером разнообразия эмоциональной палитры, что не давало слушателю шанса отвлечься ни на секунду, в каждый момент концерта было невыразимо интересно, и каждый момент был одухотворен.

Сказать, что все удалось одинаково превосходно, – значит все же погрешить против истины. Открытая экспрессия Чайковского и Рахманинова Алиевой пока гораздо ближе нежной меланхолии и томительной неги Римского-Корсакова. При этом «Восточный романс» («Пленившись розой, соловей») прозвучал близко к совершенству – особенно удивив гибкой пластикой финального вокализа. Драгоценностью вечера стали редко звучащие романсы Глиэра: после исполнения Алиевой осталось только пожалеть, что публика лишена возможности слышать эту великолепную музыку чаще.

Успех концерта – в исключительном тандеме вокалистки и пианистки: между Динарой Алиевой и Любовью Венжик явственна неразрывная связь, чуткое взаимопонимание и, как следствие, – гармоничный ансамбль. Игра Венжик деликатная, но самоценная и, безусловно, дающая вокалистке возможность творить свободно.

Сюрпризом русской программы стал бис – ария из «Бразильской бахианы» № 5 Вилла-Лобоса. Страстной насыщенностью звучания и невероятной ровностью кантилены, полной горькой меланхолии, бередящей душу, с удивительно интимным эффектом пения закрытым ртом в финальном проведении она напомнила исполнение-мечту – так пела эту музыку когда-то великая Галина Вишневская…

На фото Д. Алиева

Фото предоставлено пресс-службой фестиваля