Казалось бы, джаз и Ленин – невероятное сочетание, но Игорю Бутману пришло в голову устроить джазовый фестиваль «в гостях» у вождя мировой революции, в музее-заповеднике «Горки Ленинские». Интересно, как бы отнесся к такой акции «всегда живой» Владимир Ильич. Правда, в истории джаза была своя «Октябрьская революция» (буквально The October Revolution) – серия концертов (1964), организованная американским трубачом и композитором, одним из пионеров фри-джаза Биллом Диксоном. Впрочем, эстетические пристрастия президента подмосковского фестиваля Игоря Бутмана сегодня бесконечно далеки от свободного джаза. 

Погода не благоприятствовала, но публика тем не менее собралась: после перерыва почти в полтора десятилетия приехала легендарная американская фьюжн-группа Oregon, показавшая новый альбом Lantern («Фонарь», 2017). Да и выступление британского соул-вокалиста Тони Момрелля со своей командой не могло не вызвать интереса. Программы хедлайнеров дополнили российские группы Amber Sept и Zventa Sventana, трубач Вадим Эйленкриг и его Eilenkrig Crew, пианист Олег Аккуратов и его трио, вокалистка Ярослава Симонова с ее «Проектом будущего», секстет Антона Чекурова с Ольгой Синяевой, New Allegro Николая Левиновского при участии Игоря Бутмана и, конечно, Московский джазовый оркестр под руководством президента фестиваля. К тому же вечерами в «Джаз-клубе Игоря Бутмана» на Таганке (наследнике его «Ле клуба») выступали хедлайнеры, и это был уже совсем другой слушательский опыт – камерная, можно даже сказать интимная обстановка, в которой кое-что сохранилось от располагавшегося здесь раньше Le Club (например, фото великих джазовых музыкантов в рамках под стеклом). 

Многие предпочли клуб промерзанию в Горках, особенно 9 июля, когда играла группа Oregon – Ральф Таунер (гитара, фортепиано), Пол МакКэндлесс с целым арсеналом духовых (английский рожок, сопрано и сопранино саксофоны, бас-кларнет, ирландская флейта), Паолино Далла Порта (контрабас) и Марк Уокер (барабаны, ручная перкуссия). Этот состав был минимально электрифицирован, в основе – акустическое звучание. К слову, дебют группы состоялся еще в 1971 году, в России она в третий раз. Впервые музыканты приезжали в Москву летом 1999-го, чтобы записать альбом Oregon in Moscow с симфоническим оркестром под управлением Георгия Гараняна. 

Таунер и МакКэндлесс – музыканты возрастные (первому 77 лет, второму 70), но это нисколько не мешает им быть «двигателями» ансамбля, генераторами музыкальных идей. Не то чтобы контрабасист и барабанщик – статисты (в трек-листе альбома – по одной авторской композиции каждого), однако их роль в квартете скорее умеренная. В основном автор музыки – Ральф Таунер, мышление которого по-настоящему композиторское: именно он расставляет акценты в форме. 

Это тот случай, когда не хочется приклеивать ярлык стиля или тренда, тем более что это и невозможно: ведь каждое значимое явление индивидуально и не помещается в какие-либо рамки, не соответствует тому или иному эталону. Oregon – группа прежде всего с джазовой ориентацией, но вряд ли стоит выяснять, насколько это джаз. Потому что джаз всегда был открыт другим культурам, стилям, направлениям, переплавляя их в единое целое и подчиняя своей эстетике, своим принципам. В случае с «Орегоном» это в первую очередь world music, неевропейский фольклор и европейская композиторская музыка, местами энергия рок-ритмов. 

Иногда возникали прямые ассоциации – когда в теме слышна аллюзия на Giant Steps Джона Колтрейна или намеки на So What Майлза Дэйвиса. Или когда Пол МакКэндлесс играет на английском рожке в духе восточного наигрыша. Но так или иначе подобные ассоциации органично встроены в музыку Oregon, которая немыслима в исполнении другого коллектива. Кстати говоря, класс игры МакКэндлесса в том, что все свои многочисленные инструменты он использует соответственно специфике, в разных ситуациях и на разном материале, а не просто чтобы разнообразить тембровую палитру, как это порой бывает у мультиинструменталистов. 

Музыка «Орегона» в полной мере соответствует тому, что Джон Вольф Бреннан называет компровизацией (композиция плюс импровизация). Было много ярких, запоминающихся тем, которые имеют все шансы стать стандартами. Много компонированного, фиксированного материала, но при этом моментов спонтанности тоже немало – нельзя сказать, что более важно. Коллективной импровизации был целиком посвящен эпизод как бы фри-джаза, где музыканты не столько погружались в радикальную стилистику 1960-х, сколько играли в авангард. По существу они дистанцированы от этой стилистики и понимают ее со стороны: вероятно, эпоха джазового авангарда для них просто история. 

А мы, слушатели, пока не можем воспринимать композиции «Орегона» как историю и тем более как нечто музейное: это живая музыкальная система, у которой и сегодня есть потенциал для развития. 

Фото Владимира Коробицына