Идеолог проекта – главный режиссер Иркутского музыкального театра Анна Фекета взяла за основу пьесу Людмилы Разумовской «Ваша сестра и пленница» и превратила ее в либретто при участии Льва Яковлева, автора стихотворных текстов. В либретто не вошла финальная, воображаемая встреча Марии и Елизаветы, зато появились персонажи, отсутствующие в пьесе (например, Джон Нокс, леди Хантлей и ее сын Эдуард), возникли новые акценты. Временами, особенно в первой части, либретто может показаться перегруженным, в том числе из-за пересказа эпизодов, произошедших незадолго до того непосредственно на глазах у зрителей, а где-то, напротив, – слишком пунктирным. Но в целом оно вполне отвечает поставленным задачам и дает простор для творчества ростовчанина Антона Светличного, сравнительно молодого, но уже достаточно известного композитора.

«Две королевы» названы в афише «современной оперой». В советские времена подобное определение нередко служило эвфемизмом, маскирующим рок-оперу или мюзикл, не имевшие на нашей территории прав «гражданства». В данном случае это, скорее, нежелание укладывать произведение в прокрустово ложе жестких жанровых ограничений. Многое здесь, действительно, ближе всего к мюзиклу, но вместе с тем перед нами – настоящая музыкальная драматургия, нередко тяготеющая именно к оперному типу. Отталкиваясь от опыта старших коллег, Светличный свободно оперирует чужим материалом, но не в виде сколько-нибудь развернутых цитат. Прямая цитата у него, кажется, единственная: начальные такты заключительного хора почти один в один воспроизводят знаменитую «Фортуну» из Carmina Burana Орфа. Остальное – аллюзии, состоящие порой лишь из нескольких тактов, однако чуткое ухо успевает уловить то мотив из «Пиковой дамы», то нечто в духе Прокофьева или Шостаковича, Бернстайна или Гершвина. Но впечатления лоскутного одеяла не складывается, поскольку композитор довольно лихо все это комбинирует, инкорпорируя в собственный тематизм. Светличный показал себя и даровитым мелодистом, умеющим писать для голоса, используя при этом различную стилистику и приемы – от классического оперного до откровенно эстрадно-джазового вокала (другое дело, что далеко не все вокальные номера равноценны, иные из них, похоже, создавались в явной спешке). Не откажешь этому композитору и в драматургическом чутье. Безусловно удались ему оркестровые интерлюдии, а также «фоновая» музыка, сопровождающая разговорные эпизоды.

Оркестр здесь, кстати, в отличие опять же от многих мюзиклов, настоящий, живой, хотя, разумеется, и не вполне классический по своему составу. Дирижер-постановщик Михаил Тарасов не просто проделал с оркестром серьезную работу, но и сумел сделать его полноправной и органичной частью драматургического целого, в итоге весьма качественно представив стилистически непростой и неоднородный материал.

Две королевы в опере (или, если угодно, в мюзикле), так же, как в истории, не встречаются, хотя пару раз и присутствуют на сцене одновременно. В первом акте, целиком посвященном Марии, Елизавета присутствует лишь в пародийно-гротескном изображении Риччо (в дальнейшем, уже после убийства, он будет являться галлюцинирующей Марии именно в этом облике, иногда даже вместе с сонмом двойников). Во втором акте, напротив, в центре – Елизавета, и уже Мария преследует ее как идефикс.

Название «Две королевы» концептуально, оно декларирует равноудаленность от обеих, нежелание становиться на чью-либо сторону. В итоге, однако, центр тяжести все же смещается в сторону Елизаветы. А смерть Марии подается максимально нейтрально, хотя при ином распределении акцентов могла бы стать кульминационным моментом. Но опера – не о Марии. Ее мы уже в финале первого акта видим духовно сломленной, опустошенной, близкой к безумию. Одна из сцен вызывает даже прямые ассоциации со знаменитой сценой сомнамбулизма вердиевской Леди Макбет.

Казнь Марии здесь – событие, прежде всего, в жизни Елизаветы. Однако и Елизавета предстает не столько мудрой государыней, сколько женщиной. Ее комплексы и фобии, жестокие игры с фаворитами – все это занимает и в пьесе, и в либретто едва ли не основное место. Что и неудивительно: исторические события и персонажи даны сквозь призму женского взгляда. Поэтому и концептуальный месседж оказывается примерно таким: королева (любая) – прежде всего, женщина. И ноша власти ей по плечу ровно настолько, насколько она способна укротить во имя этого свои страсти, а не сделаться их рабой...

Любой художник интерпретирует исторические события и персонажей, позволяя себе ту или иную меру вольности, делая собственные акценты. Но история остается историей и, за редкими исключениями, противится перемещению в иные времена. Во всяком случае, европейская история. Если у нас по-прежнему не теряют актуальности такие фигуры, как Иван Грозный или Петр Великий, то Мария Стюарт и Елизавета Тюдор полностью принадлежат своей эпохе, а потому уйти от исторических и прочих реалий в этом случае едва ли возможно, как, впрочем, и отыскать прямые параллели в дне сегодняшнем или даже вчерашнем.

Анна Фекета таких попыток и не предпринимала: ее-то как раз интересовала именно история двух королев. Но, как известно, и в исторических костюмах спектакль может быть вполне современным – если не по содержанию, то по духу, по форме, по выразительным средствам, что мы и видим на иркутской сцене. И это заслуга как режиссера, так и ее коллег – петербургского сценографа Олега Головко и художника по костюмам из Москвы Евгении Шутиной.

«Две королевы» явственно тяготеют к тому, что Станиславский называл «театром представления» в противоположность «театру переживания». Прямые эмоциональные выплески здесь сравнительно редки и, уместные в качестве контраста у главных героинь, воспринимаются чрезмерными и эстетически чужеродными, когда вдруг начинают «рвать страсть в клочья» некоторые из персонажей второго плана. Впрочем, если к отдельным участникам и могут быть претензии частного порядка, то актерский ансамбль в целом надо признать удачным.

У каждой из двух Марий имеются свои преимущества. Софья Сучкова лучше поет, но несколько однообразна по актерским краскам. Александра Таращук значительно интереснее и ярче как актриса, хотя с точки зрения вокальной ровности и стабильности порой оставляет желать лучшего.

Гейрату Шабанову – Босуэлу заметно не хватает брутальности, каковой в реальной истории был в избытке наделен этот персонаж. Правда, его характер существенно сглажен и смягчен самими авторами. Босуэл здесь – настоящий шотландский патриот, и поначалу кажется, что он, действительно, любит Марию. Преображение в хладнокровного убийцу, стремящегося к власти, оказывается недостаточно мотивированным. Наверное, что-то можно было бы подать резче и жестче, чтобы из доспехов циника и рубаки порой откровенно не проглядывал лирический герой оперетты (их Шабанов в основном и исполняет в театре). Все же в сравнении с некоторыми предыдущими его ролями (например, с Эдвином) определенный актерский прогресс налицо.

Есть, однако, одна работа, которую должно определить не просто как хорошую во всех отношениях, но без малейшего преувеличения выдающуюся. Это Анна Рыбникова – Елизавета. В том, насколько она мощная и глубокая актриса, мы могли убедиться два года назад на спектакле «Анна и адмирал». Елизавета стала для нее еще одной вершиной. Рыбниковой удалось не только передать харизму и противоречивость образа английской королевы, но и найти абсолютно точную интонацию буквально для каждой фразы, быть убедительной и приковывать внимание каждый миг сценического существования – как в разговорной, так и в вокальной ипостаси. Отмечу заодно и не совсем уж тщетные усилия в этой роли молодой Юлии Панченко. Кое-что ей определенно удалось, хотя и вокалу не хватает уверенности, а самое главное – не хватает ощущения масштаба уникальной исторической личности.

Анна Фекета умеет мобилизовать потенциал каждого исполнителя, ставя перед артистами непростые задачи. К примеру, практически все персонажи имеют свой пластический рисунок, порой на грани хореографии. Танцевальные функции есть и у хора (что не всегда оказывается совместимым с чистотой интонации и соблюдением ритма музыкальной фразы). Возможно, где-то это может показаться излишним, но в целом работает, несомненно, в плюс. Впрочем, в отличие от уже упоминавшегося спектакля «Анна и адмирал», где всю хореографию делала сама Фекета, к работе над «Двумя королевами» была привлечена петербургский балетмейстер Александра Журавлева, довольно удачно поставившая танцевальные сцены и интермедии с участием артистов балетной труппы театра.

…Анна Фекета стала главным режиссером Иркутского музыкального театра три года назад, успев за это время ощутимо преобразить труппу и выпустить ряд талантливых спектаклей далеко не регионального уровня. Некоторые из них носят эксклюзивный характер: Фекета не только инициировала появление новых произведений, но и непосредственно участвовала в их создании с самого первого этапа. Это вполне относится и к «Двум королевам» – спектаклю, в котором театр существенно поднял планку своих возможностей.

Останутся ли «Две королевы» исключительно иркутским эксклюзивом? С одной стороны, качество музыкального материала могло бы послужить залогом счастливой судьбы этого произведения не только по месту рождения. С другой, история, да еще и не наша, не так уж часто привлекает ныне внимание музыкальных театров. Дескать: что им, зрителям, Гекуба? Где мы, и где эти самые королевы, какое отношение они имеют к нашим реалиям и проблемам? Так что всплеска массового интереса к этому незаурядному произведению ожидать едва ли приходится. Но было же время, когда на российских музыкальных подмостках можно было увидеть и услышать сразу две оперы под названием «Мария Стюарт», – соответственно, Доницетти и Слонимского. Тренды ведь тоже имеют свойство меняться, иногда – на прямо противоположные.

На снимках: А. Рыбникова – Елизавета и М. Колесников – Лестер

Фото Игоря Сирохина