Премьера проекта состоится 12 сентября, когда на сцене Большого театра будет представлена опера Сергея Невского «Франциск». Затем «Опергруппа» поставит в Москве еще три новые оперы: это «Слепые» Валерии Ауэрбах, «Три-четыре» Бориса Филановского и «Сны Минотавра» Ольги Раевой, после чего развернет свои действия за пределами столицы.
Желая узнать подробности, мы «повсюду искали» Василия Бархатова - он же оказался в Литве и был с головой погружен в очередную театральную работу. На сей раз это «Евгений Онегин» Чайковского в Литовской национальной опере, о чем невозможно было не спросить, хотя до премьеры (а она назначена на 18 мая) режиссеры-постановщики обычно неразговорчивы.   
- Василий, почему «Евгений Онегин»?
- Очень сложно сказать в двух словах. Я давно хотел поставить эту оперу и искал возможность для выражения личных ощущений, связанных с этим произведением, для выражения того, что, как мне казалось, заложено в партитуре Чайковского. И вот, наконец, момент настал.
- Замысел спектакля вы, конечно, пока не хотите комментировать?
- Замысел простой - постараться сделать спектакль внятным, основываясь на партитуре Петра Ильича Чайковского и выкинув из этой оперы все жуткие штампы и глупости, которые в силу определенных обстоятельств стали считаться традициями произведения, переходящими из одной постановки в другую. Но я не первый человек, который взялся «вычистить» «Евгения Онегина», а что уж получится и удастся мне это или нет, посмотрим на премьере. Это не будет какой-то сверхрадикальный спектакль в костюмах кэжуал, но это и не классический спектакль, и довольно сильно - причем не по внешней картинке, а по внутреннему содержанию, - наверное, будет отличаться от большинства.
         - В вашей версии «Евгений Онегин» это произведение Пушкина или Чайковского?
- Конечно, это Чайковский. И это первое, что нужно понимать, приступая к работе или просто приходя зрителем в зал: произведение Чайковского кардинально отличается от произведения Пушкина. Это совершенно разные герои, другая психология, и притягивать характеры Пушкина к музыке Чайковского было бы крайне ошибочно. Особенно, что касается Татьяны. И Онегина. И Ольги, и Ленского, и всех остальных персонажей: это не совсем те характеры, которые описывал Пушкин. Это другое произведение.
- Теперь, если можно, об «Опергруппе». Почему ваш проект называется так, как называют группу быстрого реагирования в чрезвычайных условиях?
- Это, естественно, прямой намек, игра слов. Мне кажется, что для достижения определенных целей, включая ликвидацию безграмотности, как показала история России, нужно принимать достаточно жесткие оперативные меры, - конечно, в той степени, в какой это сравнение применимо к искусству оперы. Сейчас такая ситуация, что современной оперой занимаются как бы многие, но как бы и никто, и эта ситуация подтолкнула нас к созданию организации, или движения, или фестиваля, лаборатории - это можно назвать разными словами, потому что «Опергруппа» планирует много направлений деятельности.
- Интересно.
- Одно - это лаборатория, в рамках которой мы намерены ежегодно ставить в московских театрах новые названия современных композиторов и привлекать молодых режиссеров (которых, как выяснилось, найти сложнее, чем деньги для постановок). Второе - это региональная программа: гастрольная, просветительская деятельность, которая предполагает вывоз спектаклей или постановку спектаклей не в столичных театрах. Третий замысел «Опергруппы» похож на проект «Homeless opera», то есть «Бездомная опера», который когда-то запускал в Петербурге Борис Филановский. У него была задача показать, что если современная опера «бездомная», если она не нужна театральному пространству, то она найдет себя в другом месте. Для нас же это скорее театральный эксперимент – опера на локейшене. То есть будут выпускаться спектакли – может быть, один-два в год (не считая тех «лабораторных», которые мы намерены ставить в театрах) - в непривычных для оперы пространствах. Это могут быть какие-то офисные помещения, заводские здания, научные центры, гидро-, атомно-, электростанции. Я сейчас немножко фантазирую…
- Здесь сразу вспоминается ваш фильм «Атомный Иван», в котором режиссер ставит спектакль на атомной электростанции и который вы действительно там снимали.
- Некое участие в нашем проекте Росатома мы тоже обсуждали. Я не могу сейчас говорить об этом определенно, потому что никто мне не сказал ни «да», ни «нет».
- Тогда продолжим о том, о чем можно говорить.
- Наша задача - не только показать новую оперу, а подготовить нового зрителя, воспитать его. Как человека постепенно учат пользоваться новыми технологиями и отказываться от каких-то неудобных и старых вещей или от неактуальных вещей, точно так же нужно подготовить человека к современной (у нас, к сожалению, не только современной) опере. Не отвратить его от нее, а наоборот привести к ней, чтобы не возникало никаких барьеров в восприятии жанра. Это непросто. Но хочется, чтобы современная опера стала неотъемлемой частью нашей культурной жизни.
- Можно узнать, кого вы пригласили в «Опергруппу»?
- «Опергруппа» это проект, главная схема которого - четыре спектакля (мы хотели пять, но у нас просто по финансовым и организационным соображениям получается пока четыре, хотя, может, получится и пять), четыре современных композитора, четыре молодых режиссера, которые, кстати, еще моложе меня (в данном случае, правда, не четыре, а шесть режиссеров, потому что четвертый проект буду делать трое - соответственно количеству частей), четыре молодых дирижера, четыре молодых художника и четыре молодых театральных продюсера, которые будут вести эти проекты в рамках фестиваля.
- Каким был принцип выбора оперных произведений или, может быть, лучше сказать композиторских имен? Из какого контекста возникла ваша культуртрегерская задача: вы очень хорошо знаете современную музыку, вы ее как-то по-особому любите, цените и вот, как тонкий ценитель, выбрали четыре лучших, на ваш взгляд, произведения?
- Я не знаю, тонкий я или не тонкий ценитель. В первую очередь, это моя профессия. Я режиссер музыкального театра. И оперу не перестали писать сто лет назад, она пишется по сей день. Разбираться в этом и знать людей, которые пишут современную оперу, это моя профессия, а не «тонкий вкус» и не хобби. Это не вопрос того, что нравится, а что не нравится, - есть что-то, что существует и должно существовать. Чайковский тоже многим не нравится, но масса людей вообще никогда не слышали его музыки, и это уже не вопрос вкуса, это вопрос образованности или одичалости.
- Я понимаю. Но почему, все же, вы выбрали именно эти четыре оперы?
- Я руководствовался тем, что на сегодняшний день их авторы - одни из самых известных наших композиторов в мире. Это Сергей Невский, который живет в Берлине и которому заказывает и Берлинская государственная опера, и Мюнхенская биеннале и другие европейские оперные дома и музыкальные коллективы. Это Валерия Ауэрбах, она живет в Нью-Йорке, ей делала заказ «Новая опера» Вены («Театр ан дер Вин»), на ее музыку ставил балеты Джон Ноймайер - один из этих балетов идет в театре Станиславского и Немировича-Данченко. Это Ольга Раева, которая также живет не в России и довольно знаменита сейчас, если можно так сказать, во внутрикомпозиторском тренде - занимает первые позиции. Это Борис Филановский – петербургский композитор с международной известностью. Есть еще Алексей Сюмак, с которым мы готовим оперу - она в настоящее время пишется, и я, уже как режиссер, а не как худрук «Опергруппы», намерен сделать ее премьеру через год. Есть Дмитрий Курляндский - сейчас все его произведения нашли своих адресатов, иначе он тоже был бы в этих рядах. Это «передовики русского композиторского искусства», которые прежде других приходят в голову.
И еще один важный критерий: все выбранные произведения написаны не раньше, чем в последние пять лет. Мы обращаем внимание только на то, что творится буквально в наши дни, потому что иначе нужно было бы начать с постановок каких-нибудь опер 1940-х годов, чтобы познакомить и подготовить публику. Но речь идет именно о сегодняшней опере и поиске новых имен.
- Кто же готов финансировать «Опергруппу»?
- Я обратился за помощью к министру культуры, он меня поддержал в этом начинании, за что ему большое спасибо. А дальше я просто ходил по знакомым и компаниям, с которыми когда-то работал, общался в связи с постановкой спектаклей или финансированием проектов, и у всех по чуть-чуть просил. Больших денег никто не давал и не дает, каких-то сверхъестественных сумм у нас нет. Я продолжаю искать деньги на то, чтобы осилить хотя бы первые четыре спектакля, о которых мы заявили в рамках лаборатории.
- Поддержка министерства культуры не предполагает заказывать оперные сочинения композиторам, как это было когда-то?
- Мы надеемся на это, хотя все оказалось не так просто. Министерство - да, одобрило сам проект, понимая, что он объединяет не только композиторов, но и режиссеров, и художников и так далее. Так что финансируется вся работа, гонорары всех этих людей, получающих, таким образом, поддержку. Я думаю, все будет хорошо.
- Если я правильно понимаю, вы лично не намерены так уж активно ставить в своем проекте?
- Тут надо объясниться. «Опергруппа» - это «мой» проект просто потому, что я официально являюсь его художественным руководителем. Я человек, который его запустил, и я буду стараться делать так, чтобы режиссерам было комфортно работать, то есть выпускать спектакли. Я не себе придумал работу - у меня (тьфу-тьфу-тьфу) уже складывается какой-то режиссерский путь, я ставил и буду ставить и современные произведения, и не очень современные произведения. Этот проект - попытка дать возможность другим, поверить молодым, так, как некогда мне поверил и открыл передо мной новые возможности Валерий Гергиев. После педагогов в ГИТИСе - после Розетты Немчинской, помогшей мне сделать первый шаг, - это был человек, который всерьез решил мою судьбу в театре. Для меня пример Гергиева в данном случае имеет очень серьезное значение. И я на своем уровне хочу его повторить: помогать молодым режиссерам.
         - Спасибо!