– Тимур, каковы ощущения после победы в столь сложном органном марафоне?
– Пока еще мною осознано далеко не все, выводы придут позднее. Тем не менее я ощущал радость в процессе исполнения, когда протягивалась ниточка между мной и залом, а это для меня самое главное. И «взаимопонимание» с инструментом произошло, ну а остальное оценило жюри.
– Как началась «органная история» в вашей биографии?
– Я стал одним из первых учеников Даниэля Зарецкого в Петербургской консерватории, где он поначалу вел органный факультатив (к тому времени у него уже были ученики в Санкт-Петербургском университете и в консерватории Нижнего Новгорода). Я безмерно благодарен судьбе за то, что попал к такому мастеру.
Органом я начал заниматься абсолютно спонтанно, моей основной специальностью было фортепиано. Но мне хотелось взять от консерватории буквально все возможное, поэтому я загрузил себя по максимуму. Все бесплатные факультативы были моими: клавесин, композиция и т.д. Постепенно орган так увлек меня, что стал смыслом жизни. Фортепиано же осталось в моем сердце навсегда. Это миф, что органистами становятся несостоявшиеся пианисты. Без хорошей фортепианной подготовки органом овладеть невозможно.
– Инструмента равного органу нет – как в отношении его запредельных выразительных возможностей, так и чисто визуально. Если он оказывает столь сильное эмоциональное воздействие на публику, то каковы же ощущения того, кто им управляет?
– Иногда ощущаешь себя водителем гигантского автомобиля, машинистом скоростного поезда или даже пилотом. Контроль над великим множеством кнопок, рычагов, владение изощренной регистровкой, мануальной и педальной техникой – все, что на первый взгляд кажется самым сложным, в корне не так! Сверхзадача – скоординировать эти неисчерпаемые ресурсы для выражения глубинной сути исполняемого сочинения, перешагнув через все сложности, и… воспарить, создав музыку.
– Органисты – особая музыкальная каста. Все они фанатично преданы инструменту и, срастаясь с ним, буквально становятся его продолжением. Их отличает целый набор качеств. Логическое мышление. Идеальная координация. Физическая выносливость. На конкурсе поразило то, что, выступавшие юноши и девушки были хрупкого телосложения.
– Да, органисты – это особое всемирное братство: вы можете приехать в любую страну мира и поиграть на любом церковном органе. А такие хрупкие мы именно потому, что много сил уходит! Я постоянно поддерживаю свою физическую форму. С гордостью скажу, что в Белгородской филармонии есть тренажерный зал, который я регулярно посещаю! Кроме того, у меня есть собственные «фишки», которыми я уже поделился со своими коллегами, и они взяли их на вооружение. Это катание на роликах, ориентированное специально на поддержание в тонусе мышц ног для дальнейшего совершенствования педальной техники! Я ввел некоторые элементы фигурного катания, слалома.
– Это же очень рискованный вид спорта. Как насчет травм? Не боитесь с «органной дистанции» сойти?
– Опасности нас подстерегают везде, я чаще на лестнице спотыкаюсь, чем на трассе падаю. Не забывайте, что у органистов хорошая координация! Еще очень люблю велосипед. Шесть километров до филармонии и обратно – каждый день, круглый год!
– Это все ваши ноухау?
– Слишком громко звучит, но знаю, что до меня органисты системно на роликах не катались. Это ведь не только для «органных» ног полезно, но и мысли в порядок приводит, доставляет много радостных эмоций, столь необходимых музыканту, дает возможность «выдоха» между концертами и репетициями. Но, вообще, для ног польза – в первую очередь: ноги становятся более гибкими, ловкими, и в какой-то момент ты уже просто не думаешь, как они играют, все идет на автомате. Хотя педальная техника – не самое сложное в управлении органом: куда труднее скоординировать ее с мануальной. Но публика просто обожает трюки, когда играешь целые сочинения только ногами. К тому же при исполнении только ногами такие звуковые и тембровые эффекты порой достигаются!.. (Тема моей магистерской диссертации – «Педальная техника органиста и выразительные свойства органной педали в органной литературе».) В моих концертных программах очень много сочинений для педали соло. Есть собственная транскрипция «Полета шмеля» Римского-Корсакова. Этот номер способствовал развитию моей популярности. После того, как я выложил ролик в You Tube, появилось много гастрольных предложений. Постоянно играю его на бис. Токкату собственного сочинения играл на сольном концерте в Большом зале Санкт-Петербургской филармонии.
– По поводу трюков: в четыре ноги на органе музицируют?
– А как же! Есть переложения фортепианных опусов величайшего пианиста-виртуоза Шарля Алькана. Несколько раз мы выступали в ансамбле с моим любимым педагогом, заслуженным артистом России Даниэлем Зарецким с вальсами Штрауса в «четыре ноги». Это был настоящий праздник!
– Судя по всему, вы человек счастливый. Взять хотя бы Белгород, где орган находится в вашем полнейшем распоряжении. Не каждому органисту судьба преподносит столь щедрый подарок.
– Вы правы. Не всегда удается реализовать себя. Я, например, работал концертмейстером в одной из музыкальных школ Петербурга. Это мне многое дало, но, на мое счастье, к окончанию консерватории меня пригласили в только что построенную Белгородскую филармонию с великолепным органным залом (и тоже не без помощи Даниэля Зарецкого, который не только дает нам блестящую профессиональную подготовку, но и всегда старается помочь обрести достойное место работы). Вот уже три года, как я солист филармонии, и могу заниматься на органе хоть круглыми сутками! Филармония выделяет мне любые коллективы под органные программы. Это самые разнообразные составы камерных ансамблей, хор, оркестр, солисты, играющие на дудуке и балалайке. Я рад, что мои коллеги не боятся экспериментов и идут мне навстречу. Экзотические инструменты в сочетании с органом открывают его абсолютно новые возможности. Меня еще очень интересует исполнение современной музыки.
– А насколько грамотно она написана в контексте органа?
– Все зависит от человека. Например, к только что завершившемуся II Международному конкурсу органистов им. И.А. Браудо были написаны специальные сочинения, прошедшие отбор для обязательной программы. Они не только интересны с точки зрения музыкального материала, но и написаны совершенно «органно». «Экзорцизм» сочинен студентом– органистом Петербургской консерватории Иваном Татариновым. «Токкату» написала уже известная в композиторском мире Елена Самарина из Екатеринбурга. Это просто замечательная музыка, и я обязательно оставлю ее в своем репертуаре.
– Преподавать не тянет пока?
– Я преподаю орган в Белгородском институте культуры и музыкальном колледже, а одна из первых моих учениц только что поступила на органный факультет Петербургской консерватории. Еще регулярно веду лекции-концерты для детишек. Воспитанниками всех белгородских школ прослушана программа «Король музыкальных инструментов». Я рассказываю об органе, демонстрируя самую доступную музыку. Такая же программа посвящена и карильону, которым я тоже владею. Это мое третье образование, полученное в Санкт-Петербургском государственном университете под руководством легендарного Йо Хаазена. Так здорово – уметь играть на многочисленных клавишных инструментах! Карильонов в России всего три: два в Петербурге и один в Белгороде. Детям очень нравится интерактивный формат: они могут сами прикоснуться к карильону, попытаться извлечь звук. Кстати, белгородский карильон мобилен, в отличие от своих петербургских братьев. Его перевозят на специальном грузовике – карильон-мобиле, что дает новые дополнительные возможности.
– В какое время суток вы предпочитаете заниматься на органе?
– Очень люблю заниматься в огромном пустом зале в ночное время. Какое-то совершенно особое состояние. Все люди на покое. Никаких отвлекающих факторов. Это дает чувство полнейшей концентрации и абсолютного слияния с инструментом. Все мои наиболее удачные композиторские опусы и выученные сложные произведения – результат ночных бдений. Это уже упомянутая мной «Токката для педали соло» и вариации на тему татарской народной песни «Бас кызым, Эпипа» («Станцуй, Эпипа!»), родной и близкой для меня. Моя родина – Ижевск, это Удмуртия, но я из татарской семьи. Песню мне пела еще бабушка, и захотелось как-то продлить свои детские воспоминания, написав вариации.
– Импровизировать на органе пробовали?
– Да. Моя импровизация на тему Оливье Мессиана прозвучала на одном из самых знаменитых органов мира – в церкви Святого Бово в голландском Гарлеме. Есть еще импровизация на темы И.С. Баха «Happy birthday, BACH».
– Тимур, а есть чтото, чего вы еще не успели попробовать?
– Музыкант всегда должен чуть-чуть обгонять самого себя, без этого творческий процесс замирает.
Поделиться:
