Пятая опера великого итальянца – относительно редкий гость не только на российских, но и мировых сценах: последующие шедевры мастера ее изрядно заслонили, и ей пока не удается вырваться из тени подобно тому, как это сделала во второй половине ХХ века третья опера Верди, «Набукко». Из значительных обращений на память приходят лишь видеозапись спектакля Ла Скала 1983 года (с блистательным вокальным составом – Мирелла Френи, Пласидо Доминго, Ренато Брузон, Николай Гяуров) и постановка Александра Тителя середины 1990-х в МАМТе.

В России «Эрнани» впервые услышали через два года после мировой премьеры в Венеции (1846): в Большом театре Петербурга оперу представила работавшая в российской столице итальянская труппа. На протяжении XIX века она время от времени возникала в петербургской афише, но XX век уже не был к ней столь благосклонен, и нынешняя премьера в Мариинском театре стала фактически знакомством публики с новым для нее произведением (пусть в прошлом году его и давали в концертном варианте).

Романтический сюжет (либретто Пьяве на основе одноименной пьесы Гюго) ходулен и местами откровенно смешон преувеличенной патетикой и выспренностью. Законченный мерзавец Сильва противостоит экзальтированному титульному герою, до того верному своим нелепым клятвам, что закрадывается подозрение в его психическом здоровье. Есть еще неправдоподобная фигура императора Карла Габсбурга, совершающего по ходу действия фантастически стремительную метаморфозу от негодяя-насильника до мудрого и благородного правителя. Все три противоборствующих кавалера (представляющих полный спектр мужских голосов – тенор, баритон и бас) претендуют на руку и сердце прекрасной Эльвиры, которая, конечно же, сопрано и которая, конечно же, выбирает тенора. Заканчивается это нагромождение страстей самоубийством ее избранника и смертью самой героини (как указано в синопсисе – «падает замертво на его тело»).

Вся эта «развесистая клюква», симпатичная в своей искренности и веселящая концентрацией душераздирающих сюжетных поворотов, положена на изумительную музыку. Верди здесь – еще всецело композитор эпохи позднего бельканто. Его индивидуальный стиль пока не очевиден, зато очевидно влияние знаменитых предшественников, особенно Доницетти, что отнюдь не умаляет вердиевских заслуг: партитура полна вокальных и оркестровых красот, и слушать это пиршество мелодизма – сущее удовольствие. Особенно если за дело берется Мариинский театр, чей хор и оркестр – с Верди на «ты». Точность и опять же красота звучания коллективов берут в плен с первых нот и не отпускают до последних – профессионализм самого высокого порядка помножен на неформальное, одухотворенное исполнение.

Маэстро Кристиан Кнапп представил сочинение с безусловным блеском – мастерски по форме, с подчеркнутой выразительностью и нужным динамизмом, при этом нигде не загнав темпы и не впадая в бравурность (несмотря на то, что некоторые страницы партитуры к ней провоцируют).

По вокальному наполнению (мне достался третий премьерный спектакль) ситуация была чуть менее радужной. Несколько разочаровал баритон Анатолий Михайлов в партии Карлоса. Приятный тембр певца и владение тесситурой, понимание стиля соседствовали с общей анемичностью – как певческой, так и актерской: император вышел недостаточно харизматичным и даже бледным. Не стопроцентное попадание – Диана Казанлиева (Эльвира). Ее приятному голосу не хватает сочности и особенно уверенности в нижнем регистре, драматических красок в нем. Совсем недавно певица весьма убедила в партии Адальжизы («Норма»), продемонстрировав отличные колоратурные навыки, однако нежный Беллини и пламенный Верди – разные грани бельканто, в последнем хотелось бы более плотного, примадонистого, чисто вердиевского звучания.

Зато безупречен был Магеррам Гусейнов (Сильва): специализирующийся на бельканто вокалист отлично поет и вердиевский репертуар, его красивый и благородный по манере голос нарисовал убедительный образ высокомерного гранда, любящего, но злого, не способного на великодушие. Тенор Александр Михайлов просто превзошел себя в партии Эрнани! Его аккуратный голос с обычно зауженными верхами на этот раз прозвучал сочно и местами прямо-таки героически. Добавим к этому выигрышные внешние данные артиста (высокий рост, стройность, молодость, выразительные черты лица) и получим подлинного романтического героя, пылкого и прекрасного.

Постановка режиссера Орлина Анастасова (прославленный болгарский бас в 2018 году сменил амплуа – теперь он режиссер, до Мариинки уже ставивший в родном Русе, странах Европы, в Армении и Узбекистане) и художника Дениса Иванова не революционна, скорее классична и проста. В ней очень удобно петь, что ожидаемо от режиссера – бывшего вокалиста (солисты частенько оказываются на авансцене прямо напротив маэстро). Спектакль визуально привлекателен – роскошные костюмы соответствуют Испании 1519 года (шпаги, перья, ботфорты, кринолины, дорогие ткани, блеск драгоценностей – все на месте). Основу сценографии составляют две концентрические вращающиеся выгородки, отвечающие и за замки, и за храмы, и за разбойничий приют, и за коронационную залу. За счет их стремительного вращения смена сцен происходит быстро и бесшовно, что идет на пользу цельности действия, развивающегося динамично не только музыкально, но и постановочно.

Фото Михаила Вильчука