По части всевозможных музыкальных конкурсов мы давно уже впереди планеты всей. Особенно много их среди вокалистов и пианистов, но если у первых количество новых имен с годами только сокращается, то ситуация со вторыми выглядит не в пример лучше. Что касается Grand Piano competition, то этот конкурс, придуманный и возглавляемый Денисом Мацуевым, среди других подобных выделяется как рекордным числом открытий, так и не встречающимися, кажется, более нигде уникальными условиями.

Чем отличается Grand Piano от других детских и юношеских ристалищ? Прежде всего, эксклюзивной нормой, призванной обеспечить психологический комфорт конкурсантам, оградить от стрессовых ситуаций. В финал проходят все участники первого тура, и это мудрое решение позволяет юным дарованиям быть более уверенными, давая возможность каждому проявить себя не только в сольной программе, но и во взаимодействии с оркестром. А вот другое нововведение – отсутствие призовых мест (одни становятся равноправными лауреатами, уже в качестве таковых состязаясь за Гран-при на заключительном концерте, остальные получают дипломы) – на самом деле палка о двух концах…

Как и предусмотрено регламентом, жюри допустило к участию пятнадцать человек (всего поступило около семидесяти заявок). И отбор, надо сказать, проводился на совесть. На иных конкурсах, вроде бы тоже декларирующих наличие предварительного отбора, нередко возникает недоумение: как попал сюда тот или иной имярек, чей уровень, что называется, ниже плинтуса. Здесь же слабых участников не было в принципе. И сразу становилось понятно, что ограничиться полагающимися по тому же регламенту пятью лауреатами явно не удастся. Их и оказалось в итоге целых девять, но… Ох уж это «но». Как бы хотелось обойтись без этой частицы. Попробуй, однако, обойдись, если среди лауреатов не обнаружилось двух пианистов из числа сильнейших, что вызвало недоумение практически у всех, кто следил за конкурсом. Сожалели, впрочем, и о некоторых других, но уже не столь единодушно. Сам Мацуев не раз говорил по ходу конкурса, что лауреатских званий заслуживают все участники. Ну все, не все, но явно больше десяти. И как тут быть?

Уже после объявления результатов стали раздаваться голоса, что отсутствие конкретных мест – не такое уж и благо. Ведь подобная уравниловка до некоторой степени девальвирует лауреатское звание – особенно когда лауреатов заметно больше, нежели дипломантов, положение которых выглядит в этом свете двусмысленно (и утешительный приз в размере ста тысяч рублей – против лауреатских четырехсот – ситуацию не слишком разряжает). Не правильнее ли было бы вернуться к традиционному разделению на первые, вторые, третьи и четвертые премии, а Гран-при присуждать одновременно с основными наградами – как, собственно, и происходит на большинстве конкурсов? Тогда, кстати, и общее число лауреатов могло бы быть больше десяти (премии ведь часто делят на двоих, а то и на троих), да и разрыв между лауреатами и дипломантами не оказался бы столь значительным – в цифровом, то бишь денежном измерении аж четырехкратным…

Другой вопрос (и не только у меня) возникал еще по ходу первого тура: правильно ли ставить в равные условия 11-12-летних с 15-16-летними? Ведь первые – совсем еще дети по физическому и личностному развитию, а вторые – почти взрослые. Может быть, логичнее было бы разделить участников на две возрастные группы – от 10 до 13 и от 14 до 16? Между прочим, присуждение Гран-при как бы негласно и обозначило подобное разделение: его получили 13-летний Лев Бакиров и 16-летний Кирилл Роговой. Вот только утешило ли это удостоенных лишь дипломов 11-летнего Чарли Шишюна Ву (Австралия) и 12-летнего Лукаса Шиша (Швейцария), проигравших состязание более опытным и возрастным конкурентам?..

Шиш очень органичен и искренен в музыке. Да, играет он еще во многом по-детски, его технический аппарат не вполне окреп, хотя его хватило, к примеру, на Прокофьева (Ригодон и Скерцо, op. 12). Хороши во многих отношениях были его Гайдн и Чайковский в первом туре и Моцарт во втором. Шишюна Ву стоило бы наградить уже хотя бы за самую нестандартную программу первого тура, где наряду с главным Бахом нашлось место и Карлу Филиппу Эммануилу, Пуленку и даже Десятникову. Особенно удались пьесы последнего (из сюиты «Отзвуки театра»), но и все остальное было сыграно довольно хорошо, включая Первый концерт Мендельсона во втором туре. Однако сравнение с исполнением того же концерта Варварой Зарудневой оказалось все же не в его пользу.

Пример Зарудневой – вроде бы как раз аргумент против разделения по возрастным группам. Эта 11-летняя россиянка стала бесспорным лидером первого дня финала и вполне могла бы претендовать на Гран-при. Уже в первом туре она приятно удивила не по годам уверенным, стильным и отнюдь не поверхностным исполнением музыки Рамо, Скарлатти, Мендельсона, Шостаковича и Рахманинова (транскрипцию романса которого «Маргаритки» сама же и сделала). А в финале Первый концерт Мендельсона прозвучал у нее заметно убедительнее и тоньше, нежели Второй концерт Сен-Санса у Льва Бакирова, Гран-при как раз и получившего.

Бакиров, безусловно, очень талантлив, обладает уверенной техникой, но не всегда оправданное тяготение к ускоренным темпам мешает ему подчас достигать большей музыкантской глубины и выразительности. И, кстати, тот же концерт Сен-Санса, пожалуй, вышел более цельным у 12-летнего Владимира Рублева.

Рублев – один из тех участников, кто сумел по-настоящему раскрыться именно во втором туре. В первом он не производил серьезного впечатления: да, с техникой более-менее в порядке, темперамента тоже не занимать, а вот что до стиля и содержательной стороны… Общий характер музыки он еще как-то схватывал, но играл почти все без какой-либо внятной, осмысленной фразировки, неким единым потоком – порой, впрочем, эффектным. Однако второй тур заставил воспринимать этого пианиста во многом иначе.

14-летний Захар Внутских уже и в первом туре произвел хорошее впечатление, сыграв несколько песен Шуберта в транскрипциях Листа, хорал Баха и Третью сонату Прокофьева, но во втором произвел настоящий фурор Первым концертом Листа, исполненным не хуже иных титулованных пианистов. Это было превосходно и по технике, и по качеству звука, и собственно по музыке. И надо было видеть, как аплодируют ему не только слушатели, но и дирижер с оркестром. В итоге, однако, Внутских оказался обладателем лишь диплома. Как и еще один из явных лидеров конкурса, 14-летний китаец Цзыюй Шао, удостоившийся, правда, также и Приза зрительских симпатий.

Китай в этом году вообще поразил высоким уровнем всех своих участников, коих было четверо (если считать вместе с Гонконгом, пусть и на особых правах, но входящим в его состав). Прекрасным музыкантом показал себя 12-летний Йи Ан – в первом туре у него был едва ли не лучший на конкурсе Моцарт да еще весьма недурной «Исламей» Балакирева, а во втором – вполне убедительный Рахманинов. Хорошее впечатление оставил и 15-летний гонконгец Фалес Юн Хей Чан – прежде всего, Бетховеном в первом туре и Шуманом во втором. Вопросы лично у меня вызывала 12-летняя Цзичин Лин, как-то уж слишком механистично исполнившая в первом туре Баха, Моцарта и Шопена. Правда, она тут же «отыгралась» на Прокофьеве и Равеле, с последним удачно выступив и во втором туре. Понятно, что она просто не могла не стать лауреатом, коль скоро девочек на конкурсе было лишь две – на тринадцать мальчиков… Но все же по масштабу, по звуку и качеству игры Шао заметно опережал их всех, уже в первом туре поразив Пятой сонатой Скрябина, «Мефисто-вальсом» Листа и Этюдом до минор (op. 2, №3) Прокофьева, а в финале уверенно и качественно сыграв вторую и третью части прокофьевского же Третьего концерта.

После первого тура казалось, что бороться за Гран-при будут Шао и Роговой. По ходу второго реальными кандидатами выглядели наряду с ними Заруднева и Внутских. Роговой в итоге его действительно получил (став также вместе с Зарудневой стипендиатом фонда «Новые имена»).

Кирилл Роговой в первом туре буквально сразил блистательным исполнением «Ночи на Лысой горе» Мусоргского в транскрипции Худолея и Дубова, а также 32 вариаций на оригинальную тему до минор Бетховена. В финале и на заключительном концерте он отменно сыграл рахманиновскую «Рапсодию на тему Паганини». Словом, его победа абсолютно закономерна. Но – и тут я опять возвращаюсь к возрастной теме – Роговому-то ведь 16 лет, и ему вообще-то пора уже выступать на взрослых соревнованиях (именно столько было Эмилю Гилельсу, когда он триумфально победил на 1-м Всесоюзном конкурсе музыкантов-исполнителей, и Григорию Соколову, получившему первое место на III Международном конкурсе им. П.И. Чайковского). Как и его ровеснику Ивану Чепкину, превосходно исполнившему в первом туре сонаты Скарлатти, прелюдии Рахманинова и «Анданте спианато» с «Большим блестящим полонезом» Шопена, а в финале – вторую и третью части Второго концерта Рахманинова. Чепкин заслуженно стал одним из девяти лауреатов.

А вот то, что в их число попал и 13-летний Елисей Мысин, вызывает ряд вопросов. Одаренность Мысина вряд ли можно поставить под сомнение. Он неплохо показался в первом туре со Стравинским и Гайдном, да и во втором в общем не то чтобы ударил лицом в грязь, в основном справившись – с поправкой на возраст – со второй и третьей частями Второго концерта Шопена. Другое дело, что его Шопену недоставало не только пластичности фразировки, но, пожалуй, и души. И в целом такие произведения ему пока, скорее, «на вырост». Тогда как выступавший вскоре после него Захар Внутских сыграл концерт Листа (технически еще более трудный) вполне по-взрослому, без всяких скидок. Мысин, выглядящий гораздо моложе своих 13 лет, способен вызвать умиление, и жюри, похоже, не решилось обидеть такого трогательного мальчугана. При этом как-то так получилось, что более сильных конкурсантов обижать как раз можно…

Хорошо известно, что итоги голосования нередко оказываются неожиданными и обескураживающими даже для самих членов жюри – в тех случаях, конечно, когда все решается путем механического суммирования баллов, а не открытым голосованием после обсуждения. Помимо издержек «балльной» системы, в голову приходит разве уж совсем экстравагантное объяснение: зная широту души Дениса Мацуева, коллеги по жюри захотели минимизировать для него риск разориться или остаться совсем без единого рояля. То есть, иными словами, сократить число потенциальных претендентов на Гран-при – настоящий акустический рояль. На предыдущих конкурсах его предоставляла фирма Yamaha, ныне по понятным причинам ушедшая в тень. Мацуев объявил на открытии, что подарит победителю собственный рояль. Лев Бакиров – стипендиат фонда «Новые имена», нередко выступающий под грифом «Денис Мацуев представляет» – в дни первого тура прямо заявил в интервью, что мечтает о рояле (и это даже вынесли в заголовок). И Мацуев выступил в роли «золотой рыбки». Но обойти Рогового – как говаривал Нейгауз, «первого среди равных» – совесть все же не позволила, и в итоге дарить придется два рояля...

Так или иначе, отсутствие среди лауреатов имен Внутских и Шона – досадное недоразумение. Однако диплом – все же не в пример лучше, нежели снятие с последнего тура, через что пришлось пройти стольким пианистам первой величины. А эти двое, не сомневаюсь, еще получат много разных наград – правда, уже на других конкурсах. Их имена теперь на слуху, и им, как и лауреатам, обещано участие в различных проектах самого Мацуева и его друзей. Успехов им, да и всем остальным конкурсантам, каждый из которых по-своему интересен и примечателен!

Абсолютно справедливых конкурсов, где все решения жюри диктуются только и исключительно качеством игры, без примеси посторонних соображений, похоже, не бывает в принципе. И Grand Piano – далеко не худший пример. А в плане организационном, наверное, даже один из лучших, и это, прежде всего, заслуга команды Московской филармонии.

Здесь надо отдельно сказать о двух концертах, открывавших и закрывавших конкурс. В обоих участвовал ГАСО имени Светланова, аккомпанировавший также и выступлениям конкурсантов во втором туре. В вечер открытия за пультом стоял Александр Сладковский, во все остальные – Иван Никифорчин. Солистами на открытии были обладатели Гран-при предыдущих конкурсов Сергей Давыдченко, Иван Бессонов и Петр Акулов, а также сам Денис Мацуев. Одно произведение они даже сыграли все вместе. Это была мировая премьера Концерта для четырех фортепиано с оркестром Александра Чайковского – произведения, написанного с присущим композитору мастерством и большим юмором. Здесь вам и пьесы из «Школы игры на фортепиано», цитаты из Чайковского П.И. и Рахманинова, джаз, и много еще всякого разного. Кроме того, Давыдченко с Бессоновым отлично сыграли двойной концерт Пуленка. Но все же, как ни крути, самым ярким в этот вечер было выступление Мацуева, блестяще сыгравшего Бурлеску для фортепиано с оркестром Рихарда Штрауса.

Играл Мацуев и на заключительном концерте – на этот раз вместе с контрабасистом Андреем Ивановым и ударником Александром Зингером. «Рапсодия в блюзовых тонах» Гершвина вдруг разбухла, увеличившись в размерах примерно вдвое – за счет их джазовых импровизаций… Любопытен и момент, выбранный для этого музыкального действа: между завершением выступлений лауреатов и объявлением Гран-при. Мацуев, видимо, решил таким вот образом разрядить обстановку, подготовив публику к не совсем очевидному выбору.

По части зашкаливающего драйва от солистов не отставал и Иван Никифорчин. Он также стал одним из героев конкурса, к которому подготовился должным образом: на протяжении всех трех вечеров в его дирижировании не ощущалось ни малейших следов скороспелой поспешности. При этом дирижер явно не стремился ограничить свою и оркестра роль лишь аккомпанементом. Но и взаимодействие с солистами в целом складывалось, хотя порой стоило бы все же в большей мере учитывать то обстоятельство, что играют дети, которым не всегда элементарно достает физических сил, чтобы переиграть звучащий на полную мощность оркестр. Иногда его можно было бы и попридержать…

Фото предоставлены Московской филармонией