В этом году темой «Декабрьских вечеров» стали «Вечные и неуловимые образы Испании». Музей подготовил к фестивалю солидную выставку испанской живописи: Эль-Греко, Веласкес, Сурбаран, Мурильо, Гойя, Пикассо – работы в основном религиозного и «невеселого» содержания. На контрасте с ней была выстроена программа концерта Молодежной оперной программы Большого театра «Испания и испанские мотивы в музыке». Одиннадцать воспитанников Дмитрия Вдовина исполнили камерные и театральные сочинения Гранадоса, Обрадорса, Турины, Монтсальватже, Де Фальи, Торробы, Соросабаля и Хименеса (концертмейстеры Марк Ваза и Михаил Коршунов). Прозвучало около сорока номеров, в которых нашлось место и меланхолии, и грусти, но «главный тон» задавали страсть, любовь, игра, кокетство, задор, шутка.

За исключением нескольких арий из сарсуэл, нередко звучащих на концертах в качестве бисов (они прозвучали и в ГМИИ), испанская вокальная музыка у нас известна мало, даже несмотря на многолетние усилия Елены Образцовой по популяризации, например, песен Гранадоса или Де Фальи. За это культуртрегерство наша знаменитая меццо в свое время даже получила медаль Гранадоса на родине композитора, однако и ей было не под силу сделать эту музыку узнаваемой и популярной. Это тем более удивительно, что испанская музыка по большей части невероятно красива и очень разнообразна, как разнообразна и сама Испании, испытавшая за столетия множество культурных влияний.

Впрочем, испанская музыка и ее место в общеевропейском контексте – отдельная загадка. Почему, например, Испания, невероятно схожая с Италией по многим параметрам культуры, не породила равновеликой оперы, ведь другая романская держава, Франция, породила, да какую мощную! Или почему столь колоритный испанский музыкальный театр (тонадилья, сарсуэла) не получил международного признания, как немецкий зингшпиль или австро-венгерская оперетта, и только в последние десятилетия к нему просыпается «сторонний» интерес, в том числе у нас?..

На фестивальном концерте публика смогла получить своего рода толику компенсации за слабое присутствие испанской музыки в России. В концерте приняли участие три сопрано (Елене Гвритишвили, Полина Пелецкая и Альбина Тонких), две меццо (Валерия Торунова и Анна Юркус), три тенора (Марк Ким, Роман Коллерт и Илья Легатов), два баритона (Богдан Гуенок и Максим Лисиин) и бас (Жасур Хайдаров): полный спектр тембров и полный вокальный диапазон. Голосами одарены все – большими, красивыми, со свободным владением диапазоном вплоть до экстремальных пределов. Словом, готовые оперные артисты. Все они пели камерную вокальную лирику по-театральному броско, мощно, победно, с максимальной шкалой динамических оттенков, причем не только сарсуэлу, которая такой подход не просто позволяет, а в ней он необходим. Но укорять их за это я бы не стал. Несмотря на то, что это музыка не оперная, не предназначенная для большой сцены и оркестрового сопровождения, ее характер – преимущественно яркий, пылкий, и тут «прятать» голос, заморачиваться тонкостью звукописи и изысканностью полутонов не стоит. Исполняя ее, нужно много играть – и актерски, и красками голоса, и это молодежь Вдовина умеет делать, благодаря чему каждое исполнение становится увлекательным.

Из всего спетого особенно интересными показались номера из сборника «Пять негритянских песен» Шавье Монтсальватже: Валерии Торуновой удалось передать пряную терпкость и обволакивающую «шоколадность» замешанной на колониальном синкретизме культур музыки. С подлинным испанским нутром оказалась Анна Юркус: в ее исполнении пять песен из сюиты «Семь испанских народных песен» Мануэля де Фальи прозвучали дерзко, знойно, игриво. Откровением стали миниатюры Фернандо Обрадорса из сборника «Испанские классические песни» в исполнении Марка Кима, Романа Коллерта, Полины Пелецкой и Валерии Торуновой. После погружения в неизведанное, в новую музыку, прозвучавшие в финале концерта арии и дуэты из сарсуэл оказались своего рода возвращением на привычную территорию – особенно хорош оказался номер «Тарантул» из сарсуэлы «Темпраника» Херонимо Хименеса в исполнении Валерии Торуновой и Анны Юркус.

Необходимо отметить замечательную работу с испанским словом под руководством Оксаны Степановой. Для публики не так уж важно, насколько аутентично звучит текст, поскольку на оперный вокал ходят не за словами, а за голосами и эмоциями, к тому же особенности звукообразования в академическом пении таковы, что преодолеть ощущение глоссолалии далеко не всегда возможно и при самой четкой дикции. Тем не менее ударения и акценты, особенность межзубных звуков и прочие едва уловимые нюансы сообщают обаяние звучащей фразе – ты, может быть, не всегда понимаешь точный смысл, но чувствуешь эмоциональный посыл, подкрепленный фонетическим оформлением.

* * *

В отличие от концерта Молодежной программы Большого театра, выступление вокального ансамбля «Интрада» под управлением Екатерины Антоненко было полностью созвучно христианским мотивам полотен, представленным на выставке ГМИИ к «Декабрьским вечерам». Коллектив, активно участвующий в концертных исполнениях опер (преимущественно барочных, но не только) в Московской филармонии, в своих собственных программах отдает предпочтение старинной музыке – Ренессансу и раннему барокко преимущественно религиозной направленности.

«Интрада» представила «Музыку испанских метрополии и колоний». Прозвучали духовные сочинения авторов конца XVI – первой половины XVII веков. Хуан Гутьеррес де Падилья, Себастьян де Виванко, Франсиско Лопес Капильяс, Алонсо Лобо, Томас Луис де Виктория, Эрнандо Франко, Франсиско Герреро – композиторы, чьи имена знают едва ли не только специалисты. Самый известный из них – Де Виктория, прозванный «испанским Палестриной» и являвшийся одним из ведущих представителей римской школы.

Для нетренированного уха вся прозвучавшая музыка неотделима от того же Палестрины. Сочинения испанцев воспринимаются как бесконечные варианты тех же идей и приемов, а уловить в них без специальной подготовки какое-то своеобразие или колорит, характерный для Испании или ее колоний, абсолютно невозможно. Кроме того, небесно-возвышенный, мистически-сакральный настрой всех сочинений в итоге создает ощущение монотонности и очень скоро притупляет интерес и внимание. На этом фоне прозвучавшее в финале произведение Арво Пярта (совершенно неожиданно, поскольку не было запланировано программой и идейно в нее не вписывалось) оказалось глотком свежего воздуха после двух отделений анемичной патетики. Не добавлял испанского колорита в программу и язык исполнения – звучала исключительно латынь, причем в фонетическом итальянском варианте.

Ансамбль «Интрада» порадовал точностью и тонкостью музицирования, интонационной чистотой, стройностью аккордовых вертикалей, пластичностью голосоведения, столь важной в полифонии, отличным балансом между партиями. Верхние голоса (сопрано и тенора) понравились меньше, иногда в их звучании проскальзывала резкость, в то время как низкие всегда отличала мягкость и красота. Театральная, несколько вычурная манера дирижирования Антоненко, словно специально визуализировавшей полифоническое голосоведение ломаными движениями рук, «ткущих» музыкальное полотно и «вытягивающих» звуковые нити, оставила двоякое впечатление. Такая нарочитость местами отвлекала и даже раздражала, пусть и добавляя визуального разнообразия в естественную статику концерта, однако следует признать, что дирижер успешно управляет коллективом и добивается поставленных задач.