Родоначальница жанра медиаоперы, Юсупова продолжает развивать эту линию, создавая очень особенные опусы, – модификации оперного жанра, где постановочная часть перекочевывает в мультимедийный формат. Бывает, в медиаопере сочетаются видеоряд и реальный перформанс, саундтрек и живое исполнение, а бывает, все ограничивается видеорядом. Зверевский центр – небольшая галерея с минимальной сценой, так что «Поединок» в видеопрезентации там был единственно возможен. К тому же сама суть жанра медиаоперы – в оптимизации исполнительских сил.

Главный и крайне экстравагантный персонаж «Поединка» Анатолий Зверев оставил невероятное количество работ – около 30 тысяч. Пабло Пикассо называл его лучшим русским рисовальщиком. Кроме того, Зверев был одним из первых перформеров, пионером акционизма (это потом уже появились Вадим Сидур, Дмитрий Пригов, Олег Кулик, Александр Бренер). Такая необычайная активность и плодовитость объясняются чрезвычайной легкостью его творческого процесса. Он мог написать портрет в благодарность за ночлег. Его работы находятся в музеях и коллекциях по всему миру. Часть из них – в коллекции Георгия Костаки, в Нью-Йоркском музее современного искусства. И среди них центральное место занимают портреты его музы Ксении (в опере – Оксаны) Синяковой. Вышедшая из Серебряного века, она дружила с футуристами, была женой Николая Асеева. Анатолий Зверев родился будто бы не в свое время – в 1931 году в Москве, прожив всего 55 лет. А душой пребывал в 1920-х.

Думается, сегодня всем полезно подышать воздухом Серебряного века, и медиаопера Ираиды Юсуповой предоставляет такую возможность. Среди перипетий довольно разветвленного сюжета (либретто Юлии Тупикиной) – изящная история о том, как Анатолий Зверев вместе с Лилей Брик путешествует в 1920-е годы на машине времени (это ее авто Renault, подаренное Владимиром Маяковским). Лиля выступает в качестве проводницы. По прибытии Зверев влюбляется в молодую Ксению-Оксану и затевает поединок с Николаем Асеевым (который вообще-то ко времени его реального знакомства с Оксаной уже пребывал в мире ином). А заодно сражается и со всеми футуристами, в числе которых даже итальянец Филиппо Томмазо Маринетти (в свое время Оксана с мужем путешествовала в Италию, где они встречались с Маринетти). Круг общения Оксаны Синяковой и ее сестер – Владимир Маяковский, Велимир Хлебников, Давид Бурлюк, Игорь Северянин, Николай Заболоцкий, Борис Пастернак… Все они были влюблены во всех сестер вместе и в каждую по отдельности. Между прочим, Хлебников посвятил Оксане пятую часть поэмы «Синие оковы» (т.к. она – одна из пяти сестер): «И жемчуг северной Печоры /Таили ясных глаз озера…» Но с ним Зверев не сражается, а задушевно беседует. Хлебников – его кумир.

Анатолий Зверев в своей любви был подобен Дон Кихоту, он был влюблен в призрачную красоту своей дамы, реально существующую только на фотокарточках почти полувековой давности. Так что в опере это его основной образ (кстати, он – автор иллюстраций к роману Мигеля де Сервантеса, которые виртуозно используются в видеоколлаже). Формы его баталий различны: например, с Николаем Асеевым он разбирается, метко попадая в его портрет разнокалиберными бутылками от алкоголя, и тогда прерывается звучание любовного стихотворения Асеева «Я не могу без тебя жить!», посвященного жене. Соревнуясь с Маринетти, Зверев читает собственное стихотворение в переводе на итальянский, а Филиппо Томмазо параллельно отвечает ему текстом из своего «Обоснования и манифеста футуризма». Зверев, конечно же, побеждает.

Говорят, он рвал и выбрасывал в окно книги Асеева, рвал фотографии – страшно ревновал к прошлому Оксаны. В том числе и к той блистательной плеяде поэтов, которая была вокруг нее. Впрочем, однажды он приревновал даже к врачу скорой помощи, который выслушивал ее сердце, когда у нее случился сердечный приступ. Этот эпизод есть в опере.

У каждого поющего персонажа свой стиль. Скажем, у Анатолия Зверева это рок-вокал с примесью гроулинга, у Николая Асеева – академический баритон в стилистике советской песни и русского романса, Филиппо Томмазо Маринетти – классический контратенор, птичка-ангел в образе соловья – барочный контратенор. Поразительно, но факт: вокалист Борис Комлев спел все мужские партии – разными тембрами и в разных манерах. И даже изливающийся из магнитофона «британский рок 1960 – 1970-х». В кавычках потому, что на самом деле это стилизация Ираиды Юсуповой, и очень даже правдоподобная.

Еще к вопросу о стилизации (а может быть, скорее, мистификации). Мать пяти сестер Синяковых была настолько предана современному искусству, что когда умирала, отказалась от священника и сказала Оксане: «Играй концерт Аренского!» Это была ее любимая музыка. Так вот, музыка, сопровождающая эту сцену в опере, принадлежит не Аренскому, а Юсуповой. Она написала свой концерт Аренского. Пианист Максим Бетехтин, который записывал сольную партию, проверил этот факт: «Я погуглил, у Аренского такого нет!».

Из других солистов запомнились Анастасия Браудо (ее пластичный вокал восхитительного тембра), Ольга Черняго (достойно справилась со сложной партией, в которой присутствовал элемент импровиза), Дмитрий Чеглаков (электрогитара). Среди тех, кто озвучивал роли, – широко известный писатель Виктор Ерофеев, известный в узких кругах барочный исполнитель Руст Позюмский (декламация).

Известные и малоизвестные факты создают неповторимый аромат эпохи. Вернее, двух эпох, встраивающихся одна в другую: брежневского застоя и Серебряного века. Опубликованной программы «Поединка» нет, а зря. Многие смыслы без пояснений просто не читаются. Опера перенасыщена содержанием, ей свойственна изощренная детализация, и слушатели должны быть очень хорошо образованы, чтобы с первого раза считать хотя бы треть смыслов. Музыкальный ряд отсылает к самым разным стилям и эпохам, в том числе и к более ранним произведениям самой Ираиды Юсуповой; видеоряд цитирует фильмы Марлена Хуциева («Мне двадцать лет» и «Июльский дождь»), Татьяны Лиозновой («Три тополя на Плющихе»). Еще в видеоряде используются архивные фотографии Анатолия Зверева, живописные и графические его работы, рисунки Марии Синяковой, портрет Ксении Синяковой-Асеевой авторства Давида Штеренберга, видео и фото (симметричные дигидромы) Александра Долгина – мужа Ираиды Юсуповой, памяти которого опера посвящена. Много хроники. Есть эпизод, где записи реальных голосов русских поэтов из окружения Ксении Синяковой полифонически накладываются друг на друга, создавая впечатляющую речевую партитуру. А в самом конце на фоне титров читаются «Три сестры» Велимира Хлебникова, причем тоже полифонически. И, конечно, не обошлось без стихов, известных акций и характерных реплик Анатолия Зверева, которые звучат в неограниченном количестве и нередко как лейттемы («Прекрасный ритм», «Или я, или Ленин!»). Все эти, казалось бы, разнородные источники каким-то волшебным образом складываются в единое сложносоставное, многомерное целое.

Кстати, Александр Долгин в свое время мастерски анимировал некоторые фотографии Анатолия Зверева, как бы оживляя его, причем не без мягкой иронии. Первоначально – для Музея AZ и одноименного фильма «АЗ» (так выглядела подпись на живописных полотнах художника). Теперь же анимации Долгина снова пригодились, да и «АЗ» обильно цитируется. Кроме того, Александр Долгин особым образом снимал картины Зверева – авторским методом макросъемки (когда камера выхватывает только часть полотна), и в результате открылись совершенно неожиданные эффекты нефигуративной абстрактной живописи.

Видеоряд оперы местами цветной, местами черно-белый. Художник-аниматор Виктория Малечкина утонченно играет на этом, наполняя содержанием включение или выключение цвета, его присутствие или отсутствие.

С точки зрения музыкальной композиции это «стихийная полифония» – еще одно изобретение Ираиды Юсуповой. Симфоническая партитура существует сама по себе, ее записывал камерный оркестр под руководством Сергея Инькова. Он же записал и минусовки для некоторых арий Зверева. Другие голоса писались отдельно и потом соединялись с эмбиентом (симфоническим или электронным). И все это сводилось в голове у композитора. Собственно, зафиксированной общей партитуры не существует, только видеозапись.

В опере есть система лейтмотивов (точнее было бы – лейттем). Самая яркая из них – таинственная тема с участием целотонового звукоряда, которую Юсупова написала в 15 лет. После прослушивания она долго остается в голове, проигрываясь внутренним слухом. Ираида – одна из немногих современных композиторов, умеющих сочинять запоминающиеся, свободно льющиеся мелодии.

В отличие от киномузыки, у Ираиды Юсуповой музыкальный ряд не просто иллюстрирует видеосюжет. Музыка и видео становятся полноправными и зачастую параллельно развивающимися участниками процесса. «Поединок» – работа настолько же музыкальная, насколько и кинематографическая. Между прочим, Ираида – член не только Союза композиторов, но и Союза кинематографистов – по совместительству режиссер экспериментального кино, видеохудожник. В «Поединке», помимо своей основной, композиторской ипостаси, она и режиссер, и компонует, монтирует видео. Так что ее творчество синтетично по своей природе, объединяя слуховой и визуальный каналы восприятия. Это самый настоящий постмодернизм с его диалогом времен и культур, с многочисленными отсылками к самым разным источникам, адресованный продвинутому зрителю. Полистилистика, яркие контрасты эпизодов, коллажная форма, многоязычие (помимо русского – французский, итальянский, английский, украинский), явный привкус иронии – все это тоже в духе постмодерна. И сама опера – как некий комментарий, как видеогид по жизни и творчеству Анатолия Зверева.

В общем, колоссальная работа – с одной стороны, творческая, с другой – исследовательская, с чем автора непременно стоит поздравить.