Героиней немецкого вечера афиша объявляла сопрано Анну Прохазку – весьма известную певицу, много поющую в таких престижных местах, как, например, Зальцбург, охотно участвующую в современных режиссерских постановках опер на различных сценах мира. (Москва может помнить ее по гастролям Ла Скала 2011 года – тогда Анна Прохазка пела Церлину в «Дон-Жуане» под управлением Даниэля Баренбойма.) В паре с ней выступал бас-баритон Флориан Бёш: большей частью своей биографии он связан с Австрией и в Москве тоже известен – пел Папагено в Большом театре на премьере «Волшебной флейты» в 2006 году.

Их программа оказалась верхом эксклюзива. В сопровождении итальянского ансамбля «Иль Помо д’Оро» под руководством Франческо Корти Прохазка и Бёш исполнили четыре духовные кантаты: три баховские и одну Букстехуде. Оба певца – не только оперные исполнители, но и мастера камерной музыки. В их широком репертуаре значительное место занимает музыка немецкого барокко, оба они, разумеется, – носители немецкой культурной традиции, поэтому немецкая духовная музыка прозвучала в «Зарядье», можно сказать, в аутентичном варианте. Несмотря на то, что во время концерта не было бегущей строки и в программке тоже не было перевода текстов, певцы пели настолько выразительно и проникновенно, их эмоциональный посыл был столь ярок, что переводы и не требовались.

Дуэт отличало идеальное слияние голосов и такое же идеальное взаимодействие с инструментальным ансамблем. Исполнение оказалось на редкость гармоничным и каким-то очень естественным и легким. Стоит также заметить сдержанную манеру поведения немецких артистов на сцене – еще и этим они настраивали публику на строго-философский лад духовных произведений Баха и его предтечи, что было очень уместно.

Если сравнивать певцов, то пальму первенства стоит отдать кавалеру. У Флориана Бёша голос более интересный и запоминающийся, даже притом что колоратурной техникой он владеет объективно слабее. Голос Анны Прохазки, как и 11 лет назад, показался весьма среднего качества по своим тембральным характеристикам, откровенно простоватым, лишенным яркой индивидуальности. Успех певицы как на международных сценах, так и на данном концерте можно объяснить, скорее, ее тонкой музыкальностью и интеллектуальностью исполнения.

* * *

В российском концерте участвовали сопрано Аида Гарифуллина и тенор Алексей Татаринцев. Первая значилась звездой, второй попал в проект по замене. Первоначально на афише последовательно стояли имена других теноров, но все они сходили с дистанции, и в итоге всех выручил солист «Новой оперы».

Аккомпанировал Челябинский симфонический оркестр под управлением своего руководителя Адика Абдурахманова. Коллектив создан всего несколько сезонов назад, и это очень чувствовалось на концерте. Несмотря на полный состав и опытного маэстро, сочный звук и приемлемый баланс между группами, оркестру еще многого не хватает. Оставляет желать лучшего сыгранность, а кроме того, аккомпанемент вокалистам – пока не самая сильная его сторона. Чисто оркестровые номера тоже не сказать, что сильно порадовали. Особенно досадной была смазанная кульминация в увертюре к «Силе судьбы»: в оркестре разъехалось буквально все, и он был на грани того, чтобы остановится. Из двух исполненных увертюр – вердиевской и беллиниевской (к «Норме») – первая, как показалось, понятнее и ближе музыкантам по стилю; вторая прозвучала слишком тяжеловесно и «серьезно». Гораздо лучше получились неоперные вещи – «Хризантемы» Пуччини, «Славянские танцы» Дворжака, «Венгерский танец» Брамса: тут чувствовались и мастерство, и владение стилем, и подлинная выразительность.

Вокальная программа была максимально популярной – песенка Герцога из «Риголетто», Романс Неморино, ария Лауретты из «Джанни Скикки» – и все в таком духе, а на закуску – «Застольная» из «Травиаты». Аида Гарифуллина исполнила в итоге пять арий (на два отделения), при этом успела сменить три концертных платья, одно другого откровеннее: складывалось впечатление, что весь концерт был задуман, главным образом, ради этого дефиле от кутюр. Чисто лирическая Лауретта у нее прозвучала хорошо, и даже многотрудная каватина Нормы (была спета только ее первая, меланхолическая часть) в целом удалась – можно было ощутить красоту тембра и мастерство звуковедения. Но там, где солистка посягала на чужую территорию, дела обстояли не столь безоблачно. Если ариозо Иоланты еще с оговорками можно записать ей в актив, то в арии Валли из одноименной оперы Каталани Гарифуллиной откровенно не хватало силы звука и насыщенности тембра. Что и неудивительно, ведь эти арии предназначены для лирико-драматического, если не драматического сопрано, дуэль с плотным и экспрессивным оркестром тут нешуточная, и певица с этой нагрузкой объективно справиться не может. Но, судя по всему, Гарифуллина решила идти путем многих своих предшественниц – надеемся, на этом пути она не потеряет голос и сумеет его перестроить на тот репертуар, который хочет петь, как это сумела в свое время сделать, например, Анна Нетребко. Уверенности, правда, в этом нет никакой – примеров обратных в истории мирового вокала гораздо больше.

Алексей Татаринцев достойно выручил проект, спев свои коронные арии (из «Риголетто», «Онегина», «Любовного напитка», «Ромео и Джульетты») и продемонстрировав высокий уровень мастерства. Особенно удался певцу Ленский, прозвучавший по-лемешевски. Но даже это не спасло концерт от «гламурности», «протокольности» и, пусть и классической, но все же попсовости.

Фото концерта Аиды Гарифуллиной и Алексея Татаринцева: Александр Куров