Организацию конкурса вновь взяли на себя две образцовские институции – Фонд в Москве и Культурный центр в Петербурге – и снова сделали все безупречно: комфортно чувствовали себя и участники, и члены жюри, и публика, доступ которой на конкурс был свободным.

Конкурс Образцовой всегда представительный: и по числу и географии участников, и по составу жюри (Елена Васильевна приглашала в него величайших певцов) – и всегда очень трудный. Для жюри – из-за принципиального отсутствия отборочного заочного тура, для участников – из-за разнообразия требуемых программ.

В этом году в нем участвовали 163 певца из 12 стран (ближнее и дальнее зарубежье). До финала дошли представители России, Китая, Казахстана, Узбекистана, Монголии, Белоруссии, Молдавии и Польши, но лауреатами стали только наши соотечественники. Первую премию разделили артист Молодежной оперной программы Большого театра Дмитрий Чеблыков (баритон) и выпускница Петербургской консерватории Зинаида Царенко (меццо-сопрано); вторую получил также артист МОП ГАБТа Алексей Кулагин (бас); третьей удостоилась студентка Московской консерватории Мария Мальцева (сопрано). Вновь жюри решило не присуждать Гран-при. За всю историю конкурса его вручали только трижды: Ильдару Абдразакову, Виталию Билому и Юлии Лежневой (последний раз в 2007 году).

В жюри конкурса вошли восемь человек: пять музыкантов и три менеджера. Что касается первых, то вопросов быть не может: имена Маквалы Касрашвили, Ларисы Гергиевой, Сергея Лейферкуса, Ольги Бородиной и Марины Мещеряковой говорят сами за себя.

В отношении второй части жюри вопросы есть, но не к Конкурсу Образцовой, а к общемировой практике. Директора театров и фестивалей, импресарио и агенты всегда приезжали на ведущие международные конкурсы, посещали прослушивания, присматривались к молодежи, приглашали в свои проекты понравившихся, в ком маркетинговым чутьем угадывали перспективу, – никто никогда не чинил им никаких препятствий, напротив, это было обычной и даже поощряемой практикой. Но экспертную оценку на конкурсах все же выносили специалисты, музыканты высокой квалификации. В последние годы ситуация тут стала круто меняться. Из промоутеров менеджеры разного уровня вдруг превратились в экспертов, зачастую не имея для этого достаточных оснований. На том же XIII Конкурсе Образцовой у двух менеджеров (Алессандро Ариози из Италии и Тедди Герстеля из Швейцарии) нет не то что музыкального, а вообще какого-либо образования в сфере искусства. Есть лишь солидный опыт в торговле певцами (конкурсный буклет деликатно обошел явно неудобный момент фразами вроде «...будучи страстным любителем оперы, брал уроки музыки»). Особенно активен переход агентов в судьи наблюдается сегодня на вокальных состязаниях. Почему-то именно вокал посчитали наиболее простым видом музыкальной деятельности, оценку которому может дать почти кто угодно, основываясь лишь на своем опыте и вкусе…

Отличительная черта этого конкурса – молодость участников. Певцов с предельным возрастом 32 года было немного, в то время как юных (18 – 22 года), напротив, неожиданно значительное количество. Более того, большинство конкурсантов не боялись брать весьма сложные произведения, и часто такой выбор оказывался не столь уж самонадеянным с точки зрения технической подготовки. Конечно, кое-кто переоценил свои возможности, но в целом их было заметно меньше, чем в прошлые годы. Кроме того, можно говорить о богатых природных данных у подавляющего числа исполнителей – конкурс представил немало больших, красивых и ярких голосов.

Еще одной чертой стало обилие меццо-сопрано, чего ни на одном прежнем конкурсе не наблюдалось. Правда, до финала дошла только одна представительница этого голоса, что вызвало не только сожаление, но и недоумение: певиц с голосами не менее красивыми, чем у Зинаиды Царенко, и обученных не хуже, чем она, кажется, была не одна и не две.

Третий момент: странности судейства, в которых, представляется, отразились противоречия, своего рода поляризация жюри по его специализации. С одной стороны, жюри было щедрым, пропуская во второй и в третий туры певцов больше, чем позволял регламент (эта традиция великодушия идет еще от самой Образцовой – она любила давать шанс талантам). С другой стороны, после второго тура «за бортом» остались интересные вокалисты с красивыми голосами, а финальное распределение призов удивило: безупречным выглядело лишь присуждение I премии Дмитрию Чеблыкову, прочие же лауреаты восторга не вызывали (в финале были певцы и техничнее, и интереснее).

Среди тех, кого не вполне заслуженно срезали на втором туре, стоит назвать российских меццо Людмилу Боталову, Назгуль Ибрагимову, Киру Краснову и Юлию Фадееву; вьетнамского баритона Нгуен Кхак Хоа; российских сопрано Анастасию Генслер, Эльвину Калмыкову, Александру Сенникову, Юлию Ситникову, Ольгу Чинилову и Жаргал Цырендагбаеву (правда, получившую поощрительный приз «Чистый голос»). В финале из всех сопрано жюри предпочло Марию Мальцеву, гораздо удачнее показавшуюся во втором туре, нежели в третьем, в то время как выразительность и безупречность пения китаянки Чжан Лэй, казашки Мадины Оразбай, белоруски Альбины Тонких, молдаванки Анны Кучерявый и россиянки Евгении Резниковой почему-то оставило жюри равнодушным.

Особенно удивила недооцененность двух великолепных колоратур, которые были редкостно хороши в обоих турах, – Чжан и Оразбай, в особенности покоривших публику проникновенным исполнением русского репертуара (арий Марфы и Людмилы соответственно). И сильно разочаровал выбор из двух басов-финалистов – тембральное богатство монгола Сосорбарама Бат-Эрдене буквально гипнотизировало зал.

Не присудили спецприз «Дебют», который очень подошел бы баритону Александру Ершову, исключительно удачно выступившему во втором туре (в финале он прозвучал не столь выигрышно). Что касается Гран-при, то Чеблыков его вполне заслужил: по артистичности, харизме, владению голосовым аппаратом он заметно выделялся на общем фоне.

Разочаровывающим моментом финала стала игра Санкт-Петербургского ГАСО (худрук Александр Титов) – неряшливая в целом и порой откровенно неудовлетворительная (на концерте оркестром дирижировал Михаил Татарников), в то время как второй тур порадовал пулом концертмейстеров: среди них бесспорно лучшей оказалась Мария Чернова (что и было справедливо отмечено жюри).

* * *

Перед третьим туром организаторы и жюри встретились с журналистами и поделились своими наблюдениями.

Наталья Игнатенко, гендиректор Фонда Елены Образцовой: «Конкурс сложился очень хорошо. В жюри царила необыкновенно творческая и дружелюбная атмосфера. Не могу сказать, что у нас единомыслие, но голосуют все очень профессионально, оценивают певцов в комплексе – не только голос, но знание языков и стилей, умение петь как оперную, так и камерную музыку, создание сценического образ. Общий уровень очень высокий».

Ирина Чернова, директор Культурного центра Елены Образцовой: «Последние три конкурса программа содержит еще и образовательную часть. В этот раз члены жюри провели серию мастер-классов, уделили внимание каждому желающему конкурсанту. А перед началом конкурса был практический семинар, где выступили приглашенный дирижер Мариинского театра Владислав Карклин, языковой коуч Дарья Митрофанова и фониатр Екатерина Осипенко. Так мы готовили участников к выступлению, ведь среди них много неопытных».

Маквала Касрашвили: «Я счастлива, что конкурс живет и развивается, что имя великой Образцовой не забыто, звучит со сцены, ей посвящаются проекты, гала-концерты. Я помню ее триумфы на великих сценах мира: это были уникальные выступления. Жюри всегда надеется открыть новое дарование, зажечь новую звезду – такую же, как Образцова».

Марина Мещерякова: «Много талантливых ребят, и что удивительно – много очень молодых. Кто-то выиграет, кто-то только поучаствует и получит советы членов жюри – в любом случае это отличный опыт и стимул к профессиональному совершенствованию».

Сергей Лейферкус: «Мы всегда волнуемся вместе с участниками и искренне огорчаемся, когда кто-то их них не оправдывает наших ожиданий. Нам хочется, чтобы все спели как можно лучше».