В России, в отличие от Запада, не принято заранее объявлять о кадровых перестановках, однако случаются порой и исключения. О том, что Владимир Юровский не планирует продлевать контракт с ГАСО в качестве худрука, который заканчивается в 2021-м, поскольку в том же году заступает на пост генеральмузикдиректора Баварской оперы в Мюнхене, оповестили заблаговременно. Имя преемника сообщат, скорее всего, не раньше конца сезона, но основные претенденты известны: Василий Петренко, занимающий ныне должность главного приглашенного дирижера оркестра, и Александр Сладковский. Тем временем Юровский, похоже, мысленно уже в Мюнхене, о чем красноречиво свидетельствуют две его ноябрьские программы с ГАСО. Едва ли случайно в них встретились три ключевых для Баварской оперы имени: Моцарт и два Рихарда – Вагнер и Штраус. Был, правда, еще и Бетховен, к мюнхенской линии отношения не имеющий.

Бетховен вообще не слишком часто появляется в программах Юровского. В этот раз прозвучала Седьмая симфония, интерпретированная в полном соответствии с духом и традицией исторически информированного исполнительства, пусть и на современных инструментах. Все было сделано качественно, разве только слишком быстрые темпы, особенно в финале, порой вынуждали музыкантов «проглатывать» некоторые ноты. В целом услышанное скорее напоминало наглядную иллюстрацию к лекции на тему «как надо исполнять Бетховена», нежели живой и спонтанный творческий процесс, когда начинает казаться, что музыка рождается здесь и сейчас. Как это, собственно, и случилось во втором отделении с Вагнером, а на следующем из концертов – со Штраусом.

Вагнера в последние годы Юровский осваивает весьма активно. Жаль, что первоначально планировавшийся полный цикл «Кольца нибелунга» с ГАСО ограничился пока лишь «Золотом Рейна»: слушая фрагменты из «Гибели богов», нетрудно представить, какой могла бы стать у него вся тетралогия. Уже с первых тактов вступления к «Гибели богов» (его Юровский парадоксальным образом начал встык к «Зигфрид-идиллии» без малейшего перерыва) можно было ощутить выход на какой-то новый качественный уровень взаимоотношений с вагнеровской музыкой, которая накатывала волнами, подобно «Девятому валу» Айвазовского. Временами казалось, что маэстро не столько контролирует процесс «с высот Валгаллы», сколько находится внутри него. Правда, чрезмерное увлечение оркестровой стихией привело к тому, что в финальной сцене оказался ощутимо нарушен баланс между оркестром и солисткой (даже притом что в использованной оркестровой редакции Альфонса Аббаса заметно сокращено число медных). Конечно, большой голос Светланы Создателевой сложно заглушить, но и его порой накрывало волной, а главное, из-за слишком плотного звучания оркестра были почти неразличимы слова. Возможно, сказалось и то, что сама певица впервые пела эту оперу (не считая исполнения теми же силами несколькими днями ранее в Петербурге), да и с немецкой артикуляцией у нее пока не все безупречно. Но вопрос еще и в том, возможно ли в принципе достичь баланса в этой финальной сцене в специфических концертных условиях, когда солист находится почти в недрах оркестра и не прибегает к спецсредствам вроде подзвучки?..

Наиболее яркое, пожалуй, впечатление оставили фрагменты из «Кавалера розы» на концерте в КЗЧ пятью днями позже. Этот концерт был полностью посвящен Р. Штраусу, если не считать открывшей его увертюры к «Свадьбе Фигаро» Моцарта. Впрочем, она являлась отличной аркой к «Кавалеру», подчеркивая как его неоклассический характер, так и очевидную преемственность отдельных сюжетных линий и персонажей (не мной первым замечено, что Октавиан и Маршальша во многом рифмуются с Керубино и Графиней). Правда, между увертюрой и фрагментами «Кавалера» примостился еще и юношеский Концерт для скрипки с оркестром того же Штрауса, вызывающий ассоциации, скорее, с Брамсом или даже Чайковским, нежели будущим автором «Кавалера» и «Саломеи». Музыка, впрочем, достаточно хороша, и Алена Баева с оркестром под управлением Юровского исполнила ее наилучшим образом.

Фрагменты «Кавалера розы» великолепно прозвучали у оркестра и солистов Екатерины Годованец (Маршальша), Виктории Каркачевой (Октавиан) и Евгении Сотниковой (Софи). Юровский, если не ошибаюсь, целиком «Кавалера» еще не дирижировал, но было полное ощущение, что он прожил с этой партитурой много лет и проникся ею до мозга костей и кончиков пальцев. А уж такого всплеска необузданной чувственности, как во Вступлении, прежде я у него и не припомню.

В каком-то смысле этот концерт можно рассматривать как подготовку маэстро к грядущей премьере «Кавалера» в Мюнхене – она ожидается уже в марте. Но до Мюнхена весной мало кому удастся добраться (если вообще премьеру не перенесут в связи с очередной волной пандемии). В любом случае очень бы хотелось услышать с ним эту оперу в Москве. Как, впрочем, и остальные части ранее анонсировавшегося «Кольца нибелунга». В конце концов, сотрудничество Юровского с ГАСО не заканчивается, а просто переходит в другую фазу, о чем он сам говорил неоднократно.

Фото Веры Журавлевой