В сентябре возобновился VI Транссибирский Арт-Фестиваль, возглавляемый скрипачом Вадимом Репиным. Он открылся в марте, но когда одно за одним отменялись массовые мероприятия по всему миру, был «поставлен на паузу». Теперь почти с полугодовым опозданием состоялось одно из самых ожидаемых его событий – первое исполнение сочинения Арво Пярта La Sindone («Плащаница») для скрипки с оркестром. После Новосибирска Репин планировал дважды сыграть La Sindone в Эстонии на концертах к юбилею автора, однако заболел, и в итоге посвященное ему сочинение представил скрипач Арво Лейбур. Таким образом, премьера в Новосибирске оказалось исторической вдвойне.

Арво Пярту в сентябре исполнилось 85. В послеюбилейный месяц его сочинения играют повсеместно – в первую очередь в Эстонии, Германии, Австрии, Нидерландах, Швейцарии, Чехии, Бельгии. В этом смысле вынужденный перенос La Sindone c марта на сентябрь пошел Транссибирскому Арт-Фестивалю на пользу: в одном ряду с европейскими музыкальными столицами Новосибирск особенно заметен, тем более с мировой премьерой с участием ее адресата. Для Вадима Репина Пярт переработал одноименное оркестровое произведение, написанное в 2006 году по заказу Энцо Рестаньо для фестиваля MITO Settembre Musica в Турине. В этом городе хранится знаменитая Туринская плащаница – одна из наиболее почитаемых и наиболее таинственных христианских реликвий, размышлением о которой и стала пьеса La Sindone.

Многие сочинения Пярта существуют в разных авторских версиях (у Fratres, например, их не менее восемнадцати), и новая версия «Плащаницы» не только предназначалась для Транссибирского Арт-Фестиваля, но и появилась непосредственно благодаря ему. Именно здесь в недавние годы сформировался и ярко проявил себя тандем Вадима Репина с дирижером Андресом Мустоненом, близким другом Пярта и одним из главных интерпретаторов его музыки. Под управлением Мустонена Репин с огромным успехом проводил в Новосибирске мировые премьеры сочинений Софии Губайдулиной и Александра Раскатова. Вдохновленный мастерством двух музыкантов, Пярт обратился к своему произведению без малого пятнадцатилетней давности: «Партнерство Репина и Мустонена дало мне импульс к свежему взгляду на это сочинение, который я попытался воплотить в новой версии. Я высоко ценю и чуткую исполнительскую манеру Репина, и невероятную тщательность дирижера Андреса Мустонена, за которой наблюдаю все долгие годы нашего сотрудничества».

На данный момент сыграть La Sindone вместе Репину и Мустонену не удалось: в нынешних условиях Мустонен не мог приехать в Россию, а Репин, как уже было сказано, был вынужден отказаться от выступлений в Эстонии. Зато в Транссибирском Арт-Фестивале вновь принял участие молодой дирижер Валентин Урюпин, которого Репин в день премьеры неслучайно назвал «талисманом фестиваля». В конце марта, когда афиша стремительно сокращалась, Урюпин взял на себя одну из программ, не только завершившую весеннюю программу «Транссиба», но и ставшую последним на тот момент симфоническим концертом в стране. К Скрипичному концерту Глазунова по инициативе Урюпина добавилась ни много ни мало Четвертая симфония Прокофьева: непростая для любого оркестра, для Новосибирского она стала и вовсе премьерой.

Урюпин провел ее с блеском – перед пустым залом, но на глазах у многих тысяч виртуальных слушателей, с изумлением наблюдавших за тем, как музыканты приветствуют друг другу локтями вместо привычного рукопожатия. Полгода спустя на сцене вновь были те же – Новосибирский академический симфонический оркестр, Вадим Репин и Валентин Урюпин. Казалось, они выступали здесь буквально вчера, но многое изменилось: концерты проходят без антракта, публика в масках, оркестранты даже на сцене соблюдают социальную дистанцию, борьба с вирусом продолжается, а значит – культурная жизнь в любой момент может замереть вновь. Это ощущение хрупкости в полной мере передавали и открывшая вечер сюита «Моя матушка-гусыня» Равеля, и завершившая вечер Четвертая симфония Шумана: чувство тревоги было на первом месте. Или на всю программу отбрасывала тень музыка Пярта с ее вечной интонацией вопроса без ответа?

Перед La Sindone исполнили Пассакалью для скрипки с оркестром – удивительного изящества миниатюру, написанную Пяртом для Конкурса скрипачей им. Йозефа Иоахима и также существующую в нескольких версиях. Как и полагается, в Пассакалье присутствует величественная поступь баса, а ей противостоит «подпрыгивающая» партия скрипки, начинающей каждую вариацию в новой тональности. В кульминации скрипка замолкает, после чего как будто возвращается в начало, словно проходя весь путь вновь, но теперь с небольшой каденцией пиццикато. Пьесу, которая кажется медленной и быстрой одновременно, завершает тихий мажорный аккорд – и все это за неполные пять минут!

La Sindone ненамного длиннее, но успевает рассказать о распятии, погребении и воскресении Христа меньше, чем за четверть часа. Когда произведение сопровождается объявленной программой, музыка рискует показаться иллюстративной – это слышно в таких сочинениях позднего Пярта, как «Плач Адама» или симфония Los Angeles, посвященная Михаилу Ходорковскому. Подобная опасность поначалу маячила и здесь, слишком уж многозначительно звучали и барабанная дробь, и колокольный звон. Однако скрипка Репина так чутко передавала подлинность авторской интонации Пярта, по-прежнему безошибочно узнаваемой, что программность отступала на второй план. И если финал все же был слегка окрашен оттенком прямолинейности, его начисто снимал последний аккорд, мажорный и минорный одновременно.

Так продолжилась славная череда фестивальных премьер – среди композиторов, писавших для «Транссиба», теперь и Пярт, пусть даже и с ремейком. В конце концов, еще одна мировая премьера, состоявшаяся в Генте в конце сентября – «Посвящение Яну ван Эйку» для смешанного хора и органа, – также переработка последней части «Берлинской мессы» Пярта, и всемирно известный хор Collegium Vocale Gent это нисколько не смущает. Осеннюю афишу «Транссиба» продолжила камерная программа в Новосибирском Академгородке с участием Вадима Репина, Александра Князева и Константина Лифшица. Концерт прошел тоже в одном отделении, звучали Прокофьев и Шостакович: оба композитора присутствуют в программе ежегодно и тоже могут считаться талисманами фестиваля. Как, собственно, и Лифшиц, на одном из фестивалей в последний момент заменивший внезапно заболевшего исполнителя в целых трех концертах.

Если на концерте в Академгородке игра Репина и Князева порой отзывалась последствиями вынужденного перерыва в выступлениях, Лифшиц чувствовал себя за роялем так уверенно, будто сливался с инструментом в единое целое. Скрипичная соната № 2 Прокофьева чем дальше, тем больше поражала абсолютно моцартовской ясностью, и лишь аплодисменты после каждой части смазывали впечатление. Фортепианное трио № 2 Шостаковича началось с абсолютно дьявольских звуков виолончели и прозвучало абсолютно по-другому, нежели полугодом ранее, когда партнерами Репина выступили Александр Бузлов и Андрей Коробейников: беспокойнее, трагичнее, словно размышление о ситуации, в которой мир оказался сегодня. Программу обещают повторить в Москве в ноябре; фестивальные концерты распланированы до конца года, и остается надеяться на то, что они пройдут по расписанию. А новую версию La Sindone Пярта, жизнь которой дал «Транссиб», с тех пор помимо Эстонии несколько раз сыграли в Швейцарии, теперь на очереди Франция.

Фото Александра Иванова