Строго говоря, это нечто вроде монооперы для голоса и электроники, где известная исполнительница альтернативной музыки является одновременно композитором, автором идеи, либреттистом, режиссером, сценографом, вокалисткой и перформером (за саунд-дизайн отвечает Торстен Оттерсберг). Изначально флейтистка, получившая блестящее академическое образование в Московской консерватории, Наталья Пшеничникова занималась и пением, и классическим балетом, участвовала в экспериментальных театральных группах. Живет в Берлине, но в Москве выступает регулярно.

В целом ее «Голос Зангези» – впечатляющий перформанс: босая исполнительница облачается в свободные одежды в ориентальном духе, на голове у нее фантастическая футуристическая корона. Лицо она сама разрисовывает в первобытном стиле каких-нибудь экзотических аборигенов (понятно, что футуризм и архаика – если не «близнецы-братья», то уж точно во многом пересекаются), а затем надевает эффектные маски сразу с двух сторон.

Что касается музыкальной стороны, то вообще поэзия Хлебникова мало поддается вокализации, ее естественнее декламировать (что в проекте Наталии Пшеничниковой тоже есть). Знаменитый хлебниковский «птичий язык» еще можно озвучить (что с успехом и осуществляется), но большинство его текстов противится положению на музыку. При этом, как ни парадоксально, по своей природе они музыкальны, да и сам Хлебников под конец жизни намеревался всерьез заняться музыкой. Из того, что мне приходилось слышать, конгениальна ему только «Ночь в Галиции» Владимира Мартынова. А вот художник, поэт, музыкант, перформер и провокатор Герман Виноградов сказал после концерта, что он впервые услышал настоящее прочтение Хлебникова и как член «Академии зауми» будет настаивать на том, чтобы Наталье Пшеничниковой присудили «Серебряную отметину» Давида Бурлюка. (В этом была немалая доля стеба, хотя такая неформальная независимая литературная группа действительно существует: она объединяет авторов, работающих в традиции русского авангарда и исследователей авангарда из городов России и зарубежья.)

Понимая специфику хлебниковских текстов, Пшеничникова после выступления высказывалась так: «“Голос Зангези” появился совсем недавно, ему нет и трех месяцев. Когда я начинала, то совершенно не предполагала, каким будет результат. У меня было такое чувство, что я ничего не смогу сделать с этим текстом. Вообще-то работать с ним нельзя, необходимо жить в нем. И когда я уже была в полном отчаянии, у меня вдруг все сложилось. Однажды я перешла через границу двух недружественных государств – с территории Кипра греческого на турецкую, оккупированную часть. Это произвело большое впечатление, хотя все было очень просто. У меня полдня было свободных, я уехала к морю и сидела у воды, читая полный текст “Зангези”. И вдруг почувствовала, что все происходит само собой, что-то стало появляться. Я ничего не придумывала, просто вдруг поняла, как и что должно быть. Я увидела перед собой путь, который должна пройти, и была безумно благодарна жизни за этот момент. И, конечно, я бесконечно благодарна всей публике, которая с большим вниманием и терпением прошла этот очень странный и дикий путь вместе со мной».

«Голос Зангези» производит впечатление не столько композиции, сколько зафиксированной в той или иной мере импровизации на тему хлебниковской сверхповести. Возможно, предчувствуя упреки в несоответствии оригиналу, автор предупредила аудиторию в «Предостережении», опубликованном на страницах программки: «Не претендуя на полное музыкальное воплощение гениального текста Хлебникова, “Голос Зангези” является звуковой фантазией, вырастающей из этого текста. Один голос, превращающийся во множество персонажей и многоканальный звуковой дизайн, создающий многопространственность одного зала, – главные исполнители “Голоса Зангези”». По словам автора, этот голос включает в себя все возможные голоса: птиц, богов, толпы; тех, кто восхищается и тех, кто издевается и хочет убить.

У Пшеничниковой богатый вокальный арсенал, который еще и расширен электроникой. Ее голос расщепляется и звучит в виде сложнейших полифонических наслоений, что сочетается со звуками радиоэфира, записанными в лэптоп. Она отказывается от синтетических электронных звуков, в ее проекте все живое – даже короткие волны радио.

Краткое содержание либретто:

Диджей и хакер Зангези случайно взламывает мировой код. Он познает суть мироздания и пытается предупредить людей о мелких и глобальных катастрофах. Вначале его принимают за гуру и пророка. Но постепенно в Даркнете начинают раздаваться голоса, призывающие к его смерти. Зангези слушает Мировое Радио, короткие волны которого напоминают ему голоса птиц. Ночью он выбирается в лес и говорит с птицами, пение которых для него подобно шифрованным посланиям космоса. Ощутив себя птицей, Зангези начинает слышать Сущности Богов, проносящиеся в пространстве и неслышимые простыми смертными. Звезды начинают говорить с ним на звездном языке. Он постепенно начинает ощущать, что его «я» и окружающий мир – одно и то же. Как слова рассыпаются на звуки, так Зангези чувствует, что мир состоит из распадающихся частиц его собственного «я».

Когда Пшеничникова произносит слова «Зангези умер! Мало того, зарезался бритвой», на сцену из ее рук падает бабочка – та самая, с которой идентифицировал себя Хлебников/Зангези: «Мне, бабочке, залетевшей в комнату человеческой жизни, оставить почерк моей пыли по суровым окнам, подписью узника, на строгих стеклах рока. Так скучны и серы обои из человеческой жизни!» В финале выясняется, что Зангези жив и что это была неумная шутка.

Очень точное замечание Пшеничниковой: «На гениальность Хлебникова даже и взглянуть нельзя – глаза обжигает, не то что прикоснуться». Сегодня нам всем не мешало бы «обжечься», пробудиться, подышать чистым воздухом Хлебникова, так что спасибо за проект…

Автор фото – Вадим Захаров