С 2020 года фестивальная ситуация в Люцерне коренным образом изменится. Упразднятся осенний фестиваль фортепианной музыки и весенний Пасхальный фестиваль. Вся энергия Михаэля Хёфлигера будет направлена на летний фест, который не только разрастется по времени, но и значительно уплотнится по содержанию. В недавнем интервью худрук подчеркнул, что форумы-сателлиты закрываются не из-за финансовых трудностей, а ради заботы о собственных музыкальных институциях и коллективах фестиваля. Например, основанная Пьером Булезом и Хёфлигером фестивальная академия выпустила уже более тысячи музыкантов, и они сейчас представляют Люцерн по всему миру. Так называемые alumni, выпускники, каждое лето возвращаются в Люцерн на отдельные концерты. В основном студенты фестивальной академии работают на территории Moderne, как называется одно из концертных и образовательных направлений летнего смотра. После кончины Булеза академией руководит Вольфганг Рим, он и выбирает действующих композиторов, которые будут работать со студентами, и чьи опусы будут играться в большом количестве. Когда с поста главного дирижера оркестра академии ушел Матиас Пинчер, позицию решили оставить незанятой и каждый год приглашать разных маэстро.

В этом году «композитором в резиденции» стал один из пионеров электронной музыки швейцарец Томас Кесслер (1937). Он очень скромный человек, счастлив, когда его музыка нравится исполнителям, то есть оркестрантам, все остальное – вторично. После войны он оказался в Берлине, не самом подходящем, как выясняется, месте для экспериментов в области электронной музыки. В своей крошечной студии Кесслер дожидался ночи, когда утихали шумы, и в отсутствии микшерного пульта, с помощью трех магнитофонов записывал композиции. Одна из них называлась «Музыка для флейты, пианино и магнитофонной пленки», и эта работа первая получила высокую оценку критиков. Однажды коллеги попросили его «усилить шум» на сцене, пока туда водружается стул, он справился с этой задачей, пользуясь подручными средствами. Все были довольны, потому что участие электронщика обошлось недорого.

Кесслер пришел в электронную музыку как несостоявшийся инструменталист, его не увлекала серийная техника, также как и опыт коллег в Кёльне, двигающихся от сериализма. На фестивале удалось послушать две его вещи, написанные в нулевых. Премьера Utopia III для пяти групп большого оркестра состоялась в 2016 году на фестивале «Дни новой музыки» в Цюрихе с оркестром Тонхалле. Тонкость исполнения Utopia заключается в том, что у каждого музыканта (51 человек) есть айпад со своим собственным set-up, айпад выполняет функцию электронных нот, а также является звучащим прибором. Когда Кесслер сочинял первую «Утопию», он не надеялся, что без общей технической поддержки у музыкантов, самостоятельно «производящих» электронный звук, что-то получится. Но целое вдруг стало не просто суммой частей, а выросло в нечто большее. Название опуса композитор сохранил ради музыкантов, на которых оно продолжает оказывать раскрепощающее действие.

Сочинение короткое, идет всего 25 минут, расстановка оркестров живописная – в форме цветка, где в сердцевине на возвышении находится дирижер, а коллективы, сгруппированные более менее тематическими группами – на сценах-лепестках. Слушать «Утопию» интересно – можно зацепиться взглядом за одного музыканта, например, скрипача, и следить, как он обменивается сообщениями с другим скрипачом посредством своеобразной азбуки морзе, а потом молча сидит, и айпад его молчит, при этом в воздухе что-то крякает и звякает. Вторым сочинением ночного концерта была композиция … said the shotgun to the head» для слэм-поэта, слэм-хора и оркестра. Композитор готовил ее вместе с американским поэтом-рэпером Солом Уильямсом.

Из серии Moderne удалось послушать концерт-беседу двух композиторов. Джордж Бенджамин представлял свой юношеский опус At First Light, на создание которого его вдохновило полотно Уильяма Тернера «Замок Норем на рассвете». Путешествуя по материковой Европе, художник задержался в Люцерне и посвятил целую серию полотен и рисунков любимым горным хребтам Рихарда Вагнера – Пилатусу и Риги. Бенджамин рассказал, что его работа не имеет прямой отсылки к картине Тернера, он хотел передать ее оптимистическое настроение, жизнеспособность утреннего света, проходящего сквозь туман. Партитура написана для 14 музыкантов, перед которыми поставлена сверхзадача ни на секунду не прерывать звук. Инструменты по очереди выполняли функцию солирующих, как бы дополняли своим оттенком палитру доминирующего желтого цвета, важного для Тернера. Во втором отделении прозвучали «Охоты и формы» Рима, законченные в 2008 году для танцевального спектакля компании «Саша Вальц и гости». Произведение задумывалось как work in progress и начиналось с аккуратных эскизов по смешиванию тембров: челесты и вибрафона, окарины и кларнета in c, бас-кларнета и контрафагота и так далее. Оно медленно разрасталось, пока длительность не составила 60 минут. В отрыве от танцев и сценографии это многовато, тем более что форма все время ускользает. Рим поделился, что второе название произведения – «Охота за формами». В любом случае «поймать» двух мэтров современной музыки в черном Люцернском зале было очень ценно.

С сольными концертами выступил ганноверский пианист Игорь Левин. Недавно музыкант записал для Sony Classical полный цикл сонат Бетховена, и в новом сезоне у него большой тур с этой программой. Левит все время находится в поиске новых чувств и эмоций от исполняемой музыки, поэтому не важно, в каком порядке он играет сонаты, как их группирует. Единица измерения – один концерт, который всегда проходит как своеобразное приключение и для исполнителя, и для слушателя. Иногда создается впечатление, что музыкант разделяет момент игры, когда остается один на один с роялем – низко наклоняется над инструментом, не задумывается о позе, и в момент поклонов и выхода к публике – точно спускается на землю с луны. В пьесе он часто акцентирует детали, для других не столь значимые, его трактовки далеки от канонических. В конце второго концерта Левит сыграл необычный бис – фортепианную пьесу Пауля Дессау «Герника».

В серии «Дебюты» блестяще выступила 21-летняя британская саксофонистка Джесс Гиллам вместе с турецкой пианисткой Зейнеп Озсуджа. Джесс родилась на севере Англии, закончила Королевский музыкальный колледж в Манчестере. Она одержала громкую победу на конкурсе «Молодой артист года BBC» в 17 лет. В апреле этого года Гиллам записала свой первый альбом Rise, куда вошли опусы Доуленда, Марчелло, Мийо, Шостаковича, Вайля, обработанная для сопрано-саксофона песня Франсиса Лэ из фильма Love story, также Where are now? Боуи и многое другое. Записывая диск, Гиллам хотела рассказать об уникальных возможностях саксофониста-ансамблиста вообще, а в дебютный концерт в церкви св. Луки уместила чуть не всю историю музыки, которая имеет или может в принципе иметь отношение к саксофону.

В последнюю неделю августа в Люцерне побывали с двумя концертами лейпцигский оркестр Гевандхауса во главе с Андрисом Нелсонсом и Берлинские филармоники с Кириллом Петренко. Один концерт дал Люцернский фестивальный оркестр под руководством Риккардо Шайи. С однодневным визитом заезжал Малеровский камерный оркестр, за пульт вставал чех Якуб Груша.

Груше 38 лет, и он очень успешен – в 2016 году стал музыкальным руководителем Бамбергского симфонического оркестра, его контракт в Баварии ныне продлен до 2026 года, кроме того, он является президентом International Martinu Circle и Dvorak Society. В люцернский концерт произведения чешских композиторов не попали, зато исполнялся Первый концерт Моцарта для флейты, не самый выигрышный для презентации оркестра и непростой для солиста. Но таково было желание солиста Эммануэля Паю. Особенно коварной кажется первая часть – allegro maestoso, когда оркестр на какой-то момент теряет связь с флейтистом и играет что-то свое невпопад.

Большой интерес у публики вызвали оба концерта Нелсонса с оркестром Гевандхауса. Дирижер триумфально дебютировал в Люцерне десять лет назад как шеф Бирмингемского симфонического оркестра, также несколько раз в авральном порядке вставал за пульт фестивального оркестра и всегда проводил концерты на высочайшем уровне. В прошлом году он гостил здесь с Бостонским симфоническим оркестром, шефом которого стал в 2014-м. После ухода Шайи Нелсонса позвали на должность капельмейстера Гевандхауса, и это очень удачное сотрудничество. Как и его учителя Мариса Янсонса, Нелсонса любят немецкие музыканты. Кстати, пришло время говорить о преемственности дирижерского жеста и манеры на чисто физическом уровне. Нелсонс не копирует Янсонса, но чем дальше, тем больше заметно сходство. Особенно выброшенная вперед рука с зависанием всего корпуса в наклонном положении в сторону оркестра.

Нелсонс собирался показать в Люцерне Восьмую симфонию Брукнера в непопулярной ныне версии Хааса (той самой, где редуцированы несколько авторских тактов и кое-что присочинено издателем), но в итоге играли более традиционную вторую редакцию по изданию Новака 1955 года. Мощную, хотя и с шероховатостями трактовку Нелсонса сравнивали с исполнением Бернарда Хайтинка трехгодичной давности, но не искали победителя, именно сравнивали и получали удовольствие от мысли, что жизнь не останавливается. Хайтинк дал прощальный концерт 6 сентября с Венскими филармониками именно здесь в KKL, в зале, где он выступал десятки раз за время своей грандиозной дирижерской карьеры.

В конце обзора хочется дать совет тем, кто никогда не был в Люцерне. Последний фестиваль фортепианной музыки будет очень интересным. Он пройдет с 14 по 24 ноября. 

На фото: Координатор программы Moderne Марк Заттлер и композитор Томас Кесслер; Игорь Левит; Джесс Гиллам и Зейнеп Озсуджа; Эммануэль Паю и Якуб Груша; Андрис Нелсонс; Сол Уильямс; Вольфганг Рим и Джордж Бенджамин; Риккардо Шайи; Кирилл Петренко; Кирилл Петренко и Патриция Копачинская 

Фото Приски Кеттерер, Патрика Хюрлимана, Петера Фишли, Мануэлы Йанс