«Звездам мировой оперы в Москве» уже более десяти лет, и каждый сезон филармония представляет четыре - пять имен. Простая арифметика свидетельствует, что за это время в КЗЧ засветилось с полсотни «звезд». Кавычки здесь необходимы: всякому понятно, что такого количества звезд не было в мире даже в самый что ни на есть золотой век оперы (не говоря уже о том, что многие из наиболее знаменитых участия в концертах этого цикла не принимали). Так что термин «звезда» в данном случае – всего лишь  гипербола рекламного характера.

Обладает ли Надин Сьерра теми качествами, что в комплексе и создают оперную звезду? Ее голос достаточно звучен, чтобы не потеряться в большом оперном зале, но совершенно лишен тембрового обаяния и вообще какого-либо своеобразия. Говорить об артистической и музыкантской индивидуальности тоже не приходится. У Сьерры уверенная, хотя и несколько усредненная и не до конца отшлифованная вокальная техника. А еще эффектные внешние данные. Для более или менее успешной карьеры этого набора может вполне хватить, но для того, чтобы стать настоящей звездой, вряд ли. Однако, как давно известно, необязательно кем-то быть – важно слыть. Особенно в наше время, когда к твоим услугам целый набор пиар-инструментов.

Надин Сьерра поет на многих из главных оперных сцен, выступает с прославленными партнерами. Она подчас даже может восхитить исполнением какого-то одного номера. Но когда речь идет о целой партии – например, Джильде в «Риголетто» (запись с прошлогоднего фестиваля в Оранже доступна в интернете), сразу замечаешь, что ее героиня радуется, страдает и умирает с одними и теми же интонациями. Ну а если в программе звучащие подряд номера из произведений разных композиторов и стилей, как было в КЗЧ?

Общее впечатление от концерта оказалось пестрым и неоднозначным. В открывшем его Вальсе Джульетты из оперы Гуно раздражало буквально все: непонимание характера и стиля, полукомические ужимки. В следующем номере, каватине Норины из «Дона Паскуале» Доницетти, такое поведение хотя бы оправдывалось характером персонажа, да и голос звучал более органично. Но предположение, что итальянская музыка подходит певице больше французской, тут же опроверг Гавот из «Манон» Массне, ставший едва ли не самым удачным и даже, пожалуй, стилистически выдержанным во всей программе.

Несомненной удачей можно назвать и завершившую первое отделение Каватину Лючии, исполненную практически безупречно. Вот только не покидало ощущение, что манера пения попросту скопирована с записей кого - то из звезд далекого прошлого. Сьерра словно бы попыталась предъявить образчик старого, докалласовского бельканто, когда во главе угла была самодовлеющая красота звука, как правило, автономная от драматургии и эмоций героев. При таком подходе неудивительно, что одни номера походят на другие как две капли воды, а если даже и не совсем походят, то лишены содержания и, повторюсь, понимания характера персонажа. Сьерра плывет по поверхности, не заглядывая и не стремясь заглянуть хоть чуть - чуть глубже.

В ее исполнении, в звучании голоса крайне редко встретишь проблеск живого чувства. Ноты выпеваются правильно, с соблюдением предписанных нюансов, но по большей части так и не превращаются в музыку и совершенно не трогают. Наверное, Сьерра была бы идеальной исполнительницей партии куклы Олимпии в «Сказках Гофмана» – вот где все ее особенности пришлись бы в пору. Вероятно, пошла бы ей и Цербинетта из «Ариадны на Наксосе» Р. Штрауса. Но слушать ее Лючию – не каватину, а сцену сумасшествия, – то еще удовольствие. Вам никогда не догадаться, что произошло с этой героиней, и не то чтобы не проникнуться к ней сочувствием, но даже и не понять, что оно ей вообще требуется, если только вы не знакомы с сюжетом. Сьерра демонстрирует лишь вокальные экзерсисы – притом технически не вполне безупречные.

Под конец недурно прозвучали Ария Елены из сарсуэлы Херонимо Хименеса «Севильский цирюльник», Ария Лауретты из «Джанни Скикки» и Вальс Мюзетты из «Богемы», но все в том же усредненно - нивелирующем духе. Правда, успеху у публики это не помешало. Как и разбитные манеры, демонстрируемые певицей на протяжении едва ли не всей программы и являющиеся, похоже, частью игры в примадонну неопределенного жанра. Да, Сьерра пользуется успехом не только у нашей публики. Но ведь и в знаменитой сказке Андерсена механический соловей имел при дворе большой успех, затмив на время живого…

Впрочем, не будем забывать, что Сьерре пока только тридцать один год и значит, у нее еще есть шанс стать чем - то большим, чем механическим соловьем. Если она попадет в руки хорошего дирижера, который по - настоящему будет с ней заниматься, а не идти на поводу, то, возможно, через несколько лет ее будет не узнать. Если же будет работать в основном с такими, как Лоренцо Пассерини, выступавший с ней в Москве, то ожидать сколько - нибудь серьезных метаморфоз едва ли стоит.

Пассерини – дирижер молодой и отнюдь не бесталанный. Но главное качество, продемонстрированное им на концерте, это бурный и даже буйный темперамент. О какой - либо тонкости и глубине можно было даже не мечтать. При этом он постоянно подыгрывал Сьерре, был с ней на одной волне, по мере сил способствуя превращению классической программы в кроссовер.

На фото: Н. Сьерра и Л. Пассерини в КЗЧ

Фото предоставлены пресс - службой Московской филармонии