Партитуру выдающегося хорового композитора, представителя «нового направления» в русской духовной музыке начала XX века обнаружил в 2018 году исследователь музыкальных архивов, руководитель Академического большого хора РХТУ им. Д. И. Менделеева Борис Тараканов. В свое время его заинтересовали упоминания в некоторых источниках оперы на библейский сюжет, якобы сочиненной Павлом Чесноковым. Поиски не могли не привести в фонды Музея музыкальной культуры им. Глинки, ныне это Российский национальный музей музыки: здесь Борис Тараканов нашел полный комплект «Потопа» – либретто, клавир и партитуру.

Одноактная опера - поэма по мистерии Дж. Байрона «Небо и земля» была написана Чесноковым в 1917 году. Автор планировал сразу организовать публичное исполнение, но в революционное время сделать это было трудно, а позже библейский сюжет и вовсе стал невозможным на советской сцене.

Сюжет драматической зарисовки повествует о преддверии потопа и о нем самом. Дочери из племени Ноя Ана и Олибама пренебрегают ухаживаниями молодых людей Ирада и Иафета, предпочитая им ангелов Азаила и Замиаза. Последние узнают, что род человеческий приговорен к гибели через затопление, и желают спасти возлюбленных, унеся их на далекие звезды. Однако ангелы оказываются падшими, их замысел не удается, в Великом потопе погибает все живое, за исключением Ноя и тех, кого он взял с собой в ковчег. Сочинение завершается выразительной картиной гибели мира в водах океана.

Краткость высказывания (опера длится чуть более получаса) отвечает распространенным в начале XX века камерным формам – вспомним емкие опусы Штрауса, «Саломею» или «Электру». Главное здесь не развернутость сюжета, а плотность музыкально - драматического материала, его насыщенность, яркая театральность. Экспрессивная музыка Чеснокова, особенно в финале оперы, роднит ее с образным миром и языком симфонических произведений Рахманинова и Скрябина. Единственная картина развивается очень стремительно. В ней есть и сольные высказывания, и диалоги персонажей, но самое большое впечатление производит хоровой финал, рисующий ужасы конца света.

В московской премьере 21 июня приняли участие серьезные артистические силы. Экстатическое напряжение хоровой фрески живописал Сводный хор Менделеевского хорового конгресса (душой которого является, конечно, Борис Тараканов) – он озвучил подземных духов и смертных, гибнущих при глобальном наводнении. В поющий мегаколлектив вошли хоры Менделеевского университета, Молодежный хор Московской консерватории, хор Московского метрополитена, Камерный хор Ипполитовского института. Симфоническим оркестром Академии Маймонида управлял маэстро Владимир Понькин: ему удалось придать исполнению четкую структуру, свести воедино звучание разных по уровню коллективов и нивелировать инструментальные огрехи (оркестр был, увы, самым не впечатляющим звеном проекта).

В сольных партиях предстали как мастера, так и молодые артисты. Двух сестер спели сопрано Раиса Лакомова (Ана) и геликоновка Марина Карпеченко (Олибама) – светлый голос первой оттенялся драматическим звучанием второй, причем мастерство Карпеченко было заметно выше ее партнерши. Коллега Карпеченко по «Геликон - опере» Ксения Вязникова выразительно провела меццовую партию посланника небес Рафаила.

Мужской состав включал баса Григория Соловьева (партии Ноя и Ирада), тенора Илью Хардикова (партии Иафета и Азаила), баритона Андрея Цветкова - Толбина (Замиаз). Низкие голоса прозвучали превосходно, в то время как у тенора были и плюсы, и минусы: превосходная дикция при очень тугом, несвободном верхнем регистре.

Исполнение одними и теми же певцами разных партий, порой диаметрально противоположных, вносило некоторую путаницу, осложняло восприятие незнакомого произведения (не только оперы Чеснокова, но и поэмы Байрона): слушателей не снабдили программками с текстом, каждый как мог ориентировался в океане звуков, буквально подобно библейским персонажам.

И все же трудно переоценить значение произошедшего события и героизм его организаторов. Будем надеяться, что вновь обретенная опера Чеснокова еще прозвучит – и не только в концерте, но и в театрально - сценическом воплощении.

Фото Бориса Тараканова