Прежде всего, порадовала программа. Я, в отличие от некоторых снобистски настроенных коллег-критиков, люблю всякую хорошую музыку, а уж тем более в достойном исполнении. И вдобавок верю, например, что американский скрипач Джошуа Белл, который сыграет с ИФО в следующей концертной серии, вполне способен освежить впечатление от скрипичных концертов Мендельсона и Чайковского, а дирижер Семен Бычков сможет сказать новое слово в Девятой симфонии Шуберта (хотя после Риккардо Мути, который гениально продирижировал ею у нас шесть лет назад, это будет, мягко говоря, трудновато). Однако, право же, иногда так хочется послушать что-нибудь столь же классическое, но не столь заигранное. И желание это нельзя назвать трудновыполнимым, потому что, увы, афиша симфонических концертов весьма скудна по сравнению с богатством, остающимся вне сферы внимания дирижеров и солистов, которых менеджмент убедил, будто публику привлекает только то, что хорошо известно и заслушано до дыр в соответствующем участке мозга.

Иерусалимский концерт, о котором идет речь, стал в этом смысле приятным исключением. Скажем, Симфонию-концерт для виолончели с оркестром Прокофьева мне за все 15 лет моего пребывания в Израиле ни разу не доводилось слышать в концертных программах! Да и в России оно звучало нечасто. В телепрограммах французского канала Mezzo, специализирующегося на классической и джазовой музыке, я встречал Симфонию-концерт только в исполнении Мстислава Ростроповича, которому сочинение посвящено, но тот как раз не боялся нового, а решительно шел ему навстречу и даже инициировал его появление. Вот и «педагогический внук» Ростроповича Борис Андрианов (он занимался у двух учеников Мстислава Леопольдовича – у Натальи Шаховской и Давида Герингаса), которого мы услышали, рискнул и выиграл. Во-первых, потому, что музыка превосходная. Во-вторых, у Бориса есть все качества, необходимые для наилучшего ее воплощения: прекрасный мощный звук, идеальная техническая оснащенность и, главное, понимание музыки не как красивой последовательности нот, которые нужно взять в нужное время и в нужном месте, а как высказывания – живого, горячего, взволнованного, порою ироничного, но никогда формального. И оркестр под руководством итальянца Джанандреа Нозеды ответил солисту тем же, что слушатели в полной мере оценили. А потребовав биса, были вознаграждены еще и сверхпопулярным «Лебедем» Сен-Санса, которого Андрианов сыграл с истинно французским шармом.

Несколько слов о дирижере. Джанандреа Нозеда родился в 1964 году в Милане, там же закончил консерваторию как пианист и несколько лет успешно концертировал в этом качестве, прежде чем занялся дирижированием. По этой специальности он тоже начал учиться в Милане, а впоследствии посещал мастер-классы крупных дирижеров. Одним из его руководителей был Валерий Гергиев, который обратил на Нозеду особое внимание и в 1997 году предложил ему место главного приглашенного дирижера в Мариинском театре, а затем и в Роттердамском филармоническом оркестре, который тогда возглавлял параллельно с Мариинкой.

В начале 2000-х годов Нозеда успешно работал в Англии. Он был главным дирижером оркестра «Би-Би-Си» (с которым, в частности, исполнил все симфонии Бетховена – живая запись этих концертов была бесплатно доступна в Интернете), его регулярно приглашали другие британские оркестры. В 2007-м Нозеда возглавил Национальный оперный театр Турина. А годом раньше, в 2006-м, он оказался в числе участников фестиваля в честь 70-летнего юбилея ИФО, где превосходно продирижировал симфоническими поэмами Респиги, после чего его стали приглашать к нам регулярно. С сезона 2011-2012 года он стал главным приглашенным дирижером наших филармоников. Израильские слушатели и музыканты были очень рады этому. Дело в том, что до Нозеды главным приглашенным тут был Йоэль Леви, израильтянин, возглавляющий симфонический оркестр в американской Атланте. Он не раз выступал как палочка-выручалочка, когда нужно было срочно заменить более именитых коллег. Но и в «горящих», и в заранее запланированных программах показал себя всего лишь как грамотный регулировщик музыкального движения, не более. Нозеда же – настоящий музыкант, темпераментный, харизматичный, умеющий потребовать от оркестра всего, чего он хочет, с помощью очень выразительной и в то же время удобной музыкантам мануальной техники. Отмечу также, что Нозеда отличается от многих своих коллег именно тем, что любит незаигранные сочинения.

Вот и во втором отделении иерусалимского концерта была исполнена симфония Чайковского «Манфред», тоже нечастая гостья израильских концертных программ. И исполнена поистине вдохновенно. Перед нами были уже не просто виртуозный оркестр и мастерски ведущий его дирижер. Словно сама романтическая стихия, то грозная, то прихотливо-игривая, то бесхитростно пасторальная, то запредельно нежная, зазвучала под руками Нозеды. Все материальное – струны, смычки, клапаны, дыхание духовиков – отошло на второй план и почти не осознавалось. Это были звуки горных обвалов, брызги воды, солнечный луч в сияющих голосах… – что ж, браво, маэстро, браво, оркестр!

На фото Б. Андрианов