Играем с начала | Статьи | РОМАН СЛАДКОПЕВЕЦ

14.03.2012

РОМАН СЛАДКОПЕВЕЦ

В Петербурге состоялся I Международный конкурс композиторов «Роман Сладкопевец», названный в честь выдающегося византийского гимнографа, причисленного к лику святых.

На конкурс было прислано 297 заявок - в финальном прослушивании 17 февраля по решению жюри участвовало всего 16 произведений.

Учредители конкурса, первый среди которых – международный фестиваль «Академия православной музыки», - преследовали несколько целей, в том числе - «оценить общее состояние современного композиторского творчества в области сочинения духовной музыки и понять, какие здесь есть проблемы, чтобы по возможности решить их в будущем». Об этом «Играем с начала» рассказала научный консультант «Академии православной музыки», преподаватель кафедры древнерусского певческого искусства Санкт-Петербургской консерватории Екатерина Смирнова.

- Конкурс «Роман Сладкопевец» появился в рамках «Великопостных концертов» - необычного, даже уникального проекта, которым мы возрождаем огромную и очень давнюю традицию. Она возникла в Санкт-Петербурге в 1765 году, когда состоялся первый концерт во время Великого поста. Как известно, на это время развлечения строго запрещались – закрывались театры, прекращались балы. И вот взамен светской музыки людям были предложены особые концерты, на которых звучали церковные песнопения. Эта традиция очень расцвела к середине 19 века, а к началу 20-го охватила уже всю Россию. В великопостных концертах участвовали ведущие хоровые коллективы – Синодальный хор, Певческая капелла Санкт-Петербурга, многие архиерейские хоры. Специально для этих концертов и для этих коллективов композиторы писали сочинения, то есть создавали новую духовную музыку, которая сразу исполнялась. Это была живая творческая лаборатория: автор слышал сочинение, принимал критику или одобрение публики, после чего мог что-то исправить в своем опусе. А далее эта музыка либо входила в репертуар церковных хоров, либо оставалась в репертуаре хоров светских. В 1917 году традиция великопостных концертов была надолго прервана, но в 2010 году мы ее возродили на сцене Большого зала Петербургской филармонии, решив, как это было когда-то, проводить концерт каждую неделю поста (до революции концерты не проводились только на первой неделе и в Страстную Седмицу Великого поста).

В первый год мы постарались воссоздать исторический репертуар великопостных концертов и дополнить его древней музыкой (русской, грузинской, сербской, болгарской, византийской), а также сочинениями композиторов-современников. И вот здесь мы столкнулись с тем, что духовной музыки у наших современников очень мало, а та, что есть, вся уже перепета. То есть древность представлена хорошо, 19-й и начало 20 века – просто великолепно, а наше время – бедно. Эта нехватка музыкального материала для великопостных концертов стала одной из причин, чтобы объявить композиторский конкурс «Роман Сладкопевец», что «Академия православной музыки» и сделала в апреле 2011 года. Основная задача нашего конкурса – побудить композиторов обращаться к жанрам церковной и, шире, духовной музыки, стимулировать их творчество и в конечном итоге пополнять новой музыкой концертный репертуар светских коллективов.

Конкурс «Роман Сладкопевец» проходил по двум номинациям: композитор должен был представить либо сочинение крупной формы на богослужебные тексты, либо хоровую миниатюру на тексты более свободные. Это могли быть и тексты религиозного содержания, написанные светскими поэтами, и фольклорные духовные стихи. Для максимальной объективности условием конкурса стала полная анонимность. Авторы присылали свои сочинения под девизами, а конверты, в которых содержалась информация о них, вскрывались только на итоговой пресс-конференции по результатам конкурса. Точно так же была скрыта и информация о жюри: композиторы узнали, кто именно оценивал их работы, лишь после объявления итогов.

По результатам конкурса состоялся круглый стол, и самой первой темой, которая вызвала столкновение мнений, стало отличие богослужебного пения от духовной музыки. Какая музыка должна звучать в храме, а какая - на концертной сцене? Если в том, что касается концертной сцены, мнение было более или менее единогласным (может, в принципе, звучать весь спектр, вся палитра русской церковной музыки, начиная от средневековых распевов и заканчивая современными традициями), то по поводу пения в храме мнения разошлись. Часть участников круглого стола говорили о том, что это может быть только уставное богослужебное пение, освященное авторитетом отцов Церкви, которое сложилось в древнерусской певческой традиции с 11 по 17 век, то есть монодические распевы, ранее многоголосие. И у них был очень четкий аргумент: ведь мы не можем менять произвольно последовательность и ход церковной службы! Каждый батюшка не может служить, как считает нужным, есть определенный канон, есть устав. И почему это церковный композитор может писать что-то «от себя», опираясь на свой талант, если еще с конца 11-го века сформулирована концепция ангелогласного церковного пения? «На два лика», «едиными усты» (единозвучно), это должна быть монодия, это должно быть принципиально анонимное творчество «по образу и подобию Божию» и по небесным архетипам, когда композитор не выражает себя в музыке, а слышит ангельское пение и переносит его на бумагу. Его творение основано на определенных интонационных устойчивых моделях, которые можно только варьировать. Но этих моделей бесчисленное множество, и талант состоит в том, чтобы выстроив их, подчеркнуть слово. Потому что все церковное искусство, естественно, словоцентрично - в центре его стоит молитва. Такое мнение выразили руководить хора «Древнерусский распев» Анатолий Гринденко, профессор кафедры древнерусского певческого искусства Петербургской консерватории Альбина Кручинина, это мнение поддержал отец Александр Кедров из Парижа.

А второе мнение было противоположным. Его защитники говорили, что авторская музыка должна звучать в храме (раз Господь дал композитору талант - композитор должен его выразить), что мироточат и новые иконы, не только древние, и что многие новые иконы уже признаны чудотворными. Что только с течением времени можно понять, как изменился канон, и, может быть, спустя несколько веков сегодняшняя авторская музыка станет такой же каноничной, как и древние распевы. Эту точку зрения высказали главный хормейстер хора Свешникова Евгений Волков и московский церковный композитор Андрей Микита.

Третья сторона была наименее радикальной. В частности, отец Виталий Головатенко - настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы при Петербургской консерватории, преподаватель кафедры древнерусского певческого искусства – сказал, что сегодня не та ситуация в Русской православной церкви, чтобы что-то однозначно запретить или разрешить. И наш разговор не должен сводиться к тому, чтобы постановить, что правильно, а что неправильно. Сегодня идет поиск, идет возрождение традиций, и, наверное, первоначально нужно дать хорошее образование - регенту, священнослужителю, певчим в храме. А далее, уже зная все традиции, они сами могут выбрать ту музыку, которая будет наиболее соответствовать духу молитвы в этом храме. Развивая эту идею, отец Виталий предложил в качестве пути решения проблемы делать гармонизации древних распевов, приближать их к современному человеку, через эти «гармонические одежды» как бы вводить древность в практику храмового пения.

Из этой части спора, естественно, выросло обсуждение системы нашего музыкального образования - разговор о том, что не учат как культуре церковного пения, так и композиторскому письму в этой сфере. Что очень многие музыканты, регенты, композиторы воцерковляются в зрелом возрасте и приходят в храм, не зная с детства этой традиции. С конкретными пожеланиями к композиторам обратились некоторые светские дирижеры – руководители академических хоров Борис Абальян, Владимир Столповских,

Юлия Хуторецкая: они пожелали не создавать некий «идеальный звучащий мир», который они слышат внутренним слухом, а писать для реального хора, опираясь на реальные возможности хористов - тесситурные, например, на возможности голосоведения, звукоизвлечения. Потому что в некоторых сочинениях, представленных на конкурс (даже тех, которые вышли в финал), хористам было сложно и неудобно петь. В связи с тем, что композитор, действительно, очень часто оторван от конкретной исполнительской ситуации, на круглом столе родилось предложение: возродить в рамках конкурса «Роман Сладкопевец» традицию заказных сочинений, когда композитор пишет по заказу определенного хора, зная его возможности и опираясь на руководителя. Соответственно, исполнение произведения приурочено к определенной дате и определенному концертному залу. Вот тогда будет полная гармония между композитором, исполнителем и самим концертным залом – как некогда на великопостных концертах.