Как оказалось, для Андснеса визиты в Розендаль, что в Хордаланде, начались двадцать пять лет назад – туда он приезжал с сольными концертами под конец каждого своего сезона. Два года назад вместе с культурным сообществом маленького городочка (с населением около 1000 жителей) он принял решение организовать здесь настоящий, «по гамбургскому счету» фестиваль камерной музыки. Собрать лучших музыкантов не оказалось для него проблемой: имя и высочайшая музыкантская репутация послужили магнитом для привлечения солистов, собирающих большие и малые европейские и заокеанские залы.

Список участников фестиваля этого года говорил сам за себя: кларнетист Мартин Фрёст, альтистка Табеа Циммерман, клавесинист Кристиан Безуйденхойт, пианист Франческо Пьемонтези, меццо-сопрано Анне-Софи фон Оттер, валторнист Хосе-Висенте Кастелло, «Тецлафф-квартет», молодежный струнный квартет «Опус 13».

Как рассказал Лейф Уве, он не ставил задачей сделать фестиваль большим, а хотел за четыре дня провести интенсивно-изысканный концертно-просветительский курс для местных и приезжих, среди которых были как жители Осло, так и обитатели более дальних и отнюдь не норвежских земель. Недостатка в приезжих не было, несмотря на то, что добираться до Розендаля нужно на катерке от Бергена. Впрочем, в этой морской экзотике, в пути по воде заключалась одна из особенностей романтической драматургии молодого фестиваля. Катерок уносил вдоль могучих фьордов в долину Розендаль, где время обращалось в Вечность.

Фестиваль прошлого года был посвящен Шуберту. В этом году осуществил приношение Моцарту, чье камерно-инструментальное творчество предстало в максимальной полноте. Но музыкой Моцарта программы не ограничились. В каждом из концертов сочинения зальцбургского гения прихотливо и изобретательно сочетались с произведениями Равеля, Такемицу, Салонена, Мессиана, не говоря о куда более близких ему по духу и времени Брамсе и Шуберте. В роли большого фестивального зала выступил зал в помещении бывшей фермы, внутренности которой оснастили самым современным акустическим оборудованием. Неподалеку же от него виднелась и действующая ферма, рядом с ней на лужайке паслись овечки, сильно напоминавшие об английском пасторальном Глайндборне. Однако сердцем фестиваля на протяжении всех дней было знаменитое, известное всей Норвегии поместье Розендаль, построенное в конце XVII века. Разбитый вокруг английский сад с многочисленными сортами роз еще до начала концертов настраивал публику на нужный лад, связывающий природу и искусство в нераздельное целое. Музыканты играли и во дворе, и в залах главного усадебного дома, где сегодня располагается музей.

Прав оказался Лейф Уве Андснес, сетовавший на то, как несправедливо мало звучит камерно-инструментальная музыка Моцарта и как много любопытных, неожиданных загадок и прозрений еще таит в себе. Публику заботливо обеспечили буклетом, настолько говорящим в своих комментариях к каждому сочинению, что он с легкостью заменял музыкальный гид. Но и сами исполнители периодически выступали в роли «экскурсоводов» по музыке. Среди них одним из лидеров был Кристиан Безуйденхойт, знаток клавиростроения и истории фортепиано. Слывущий тончайшим исполнителем-экспертом в музыке классицизма и раннего романтизма, он с необычайным вкусом и деликатностью сначала рассказывал о сонатах Моцарта, а затем играл их. Одну из самых известных сонат – B-dur – он сыграл так, чтобы показать, что многое в нотах не прописывалось, а отдавалось на откуп фантазии исполнителя.

Если драгоценности в музее незыблемы и в случае бережной сохранности являют собой нечто самодостаточное, не подлежащее коррозии времени, то сделать драгоценной музыку могут лишь безупречные интерпретации мастеров экстра-класса. Таким предстало кларнетовое трио «Кегельштат» в исполнении Мартина Фрёста, Табеа Циммерман и Франческо Пьемонтези. Циммерман, которой композиторы посвящали и продолжают посвящать сочинения, неслучайно считается лучшей альтисткой. Ее звук сочетает нежность, идеальную ровность, теплоту и феноменальную певучесть. В окружении удивительно проникновенного туше 34-летнего швейцарского пианиста Франческо Пьемонтези и невероятно одухотворенной игры кларнетиста-виртуоза Мартина Фрёста это трио открыло медитативный аспект творчества Моцарта-мечтателя. А вместе с ним высветило главную цель ансамблевого музицирования: интимную беседу по душам, в которой только и может совершиться роскошь общения, дарящего ощущение полноты человеческого бытия.

«Тецлаф-квартет» исполнил один из «гайдновских» квартетов Моцарта – Es-dur, во второй части которого с оглушительной очевидностью была предвосхищена мелодико-гармоническая последовательность вагнеровского «Тристан-аккорда».

И неслучайно на фестиваль, посвященный Моцарту, была приглашена Анне-Софи фон Оттер: ей, как мало кому другому, удается передать дух и букву, интонационную гибкость и театральность этой волшебной небесной и земной музыки.

На фото Табеа Циммерман, Фрёст и Пьемонтези

Лицо обложки – Лейф Уве Андснес