Пять лет назад на вопрос о целях, поставленных к десятилетию Questa Musica, Филипп Чижевский отвечал: сыграть оперу «Парсифаль». Пусть это и была шутка, но совокупность достижений Questa Musica последних лет вполне сопоставима с исполнением оперы Вагнера. Если взять два таких несхожих события (оба при решающем участии Questa Musica), как постановка «Триумфа Времени и Бесчувствия» Генделя в МАМТ и исполнение Симфонии Берио в Баку и в Москве, – это уже производит впечатление. А кроме того – постановки «Дидоны и Энея» Перселла и «Сказки о солдате» Стравинского, исполнение «Мессии» Генделя и Хорового концерта Шнитке, оперы Сергея Невского Autland на «Платформе» и «Франциск» в Большом театре, оперный сериал «Сверлийцы» и многое другое. На этом фоне отдельно взятый концерт компактных масштабов – весьма изысканный способ отметить 10 лет.

Сама по себе программа из двух сочинений Гайдна, «Базельского» концерта Стравинского и Второй симфонии Онеггера – пир для меломана. Изящно обозначены и вместе с тем обойдены репертуарные полюса, к которым тяготеет Questa Musica: Гайдн – уже не барокко, хотя его ранние симфонии и тяготеют к барочным кончерто гроссо, а Онеггер и Стравинский – уже не современная музыка, хотя и до сих пор по недоразумению к ней приписываются вместе со всем ХХ веком. Онеггер был не только ярким представителем французской «Шестерки» наряду с Пуленком, Мийо и другими, но и занимал в ней абсолютно самостоятельную позицию. Однако его фигура вписана в историю музыки как будто с тем, чтобы остаться там насовсем (похожая история с Хиндемитом): даже среди профессионалов многие считают его не более чем плодовитым и притом анахроничным композитором.

Между тем, из программ недавних лет достаточно вспомнить «Царя Давида» в исполнении БСО и Владимира Федосеева или концерт Владимира Юровского с оркестром Musica Viva, где звучали еще два сочинения Онеггера, чтобы убедиться в неверности этого мнения (не говоря уже о «Жанне д’Арк на костре»). Насколько Онеггер разносторонний и самобытный автор, было слышно и из «Царя Давида», предвосхищающего «Симфонию псалмов» Стравинского, и из Виолончельного концерта, где Онеггер отдал дань эстетике кабаре и мюзик-холла, и из Симфонии № 4, автор которой предстал тончайшим лириком. Написанные в начале войны и сразу после нее симфонии №№ 2 и 3 более прямолинейны и все-таки являются такой же важной частью музыкальной картины середины ХХ века, как и «военные» симфонии Шостаковича. Тем досаднее, что у нас их исполняют раз в полтора десятилетия. И тем показательнее, что дирижер Филипп Чижевский с его ориентирами либо на барочные, либо на сверхновые деликатесы выбрал Онеггера, по-видимому, не считая его устаревшим.

Слушая Вторую, удивляешься, почему ее не облюбовали российские камерные оркестры наряду с Камерной симфонией Шостаковича «Памяти жертв фашизма и войны»: технически сочинение Онеггера проще, а образный строй не менее выразителен – без слов ясно, «о чем» эта музыка. И надо быть, вероятно, ансамблем Questa Musica с его опытом исполнения барокко, чтобы вдохнуть в нее вечный смысл, представить как своего рода молитву. По крайней мере, именно такие ассоциации рождала вторая часть симфонии с чудесным виолончельным соло Александра Гулина. Вероятно, сюрпризом для многих стало появление в финале трубача Константина Тимохина, солиста Базельского камерного оркестра, с заключительной темой, когда-то символизировавшей надежду на освобождение Франции. Может показаться, будто идею победы финальная тема преподносит слишком уж в лоб, но в иные времена это необходимо.

Гайдн, чьими сочинениями завершались оба отделения, вписан в учебники музлитературы еще надежнее; для многих слушателей и исполнителей он – «папаша Гайдн», изобретатель сонатной формы, с которым все будто бы понятно и открывать в котором нечего. Между тем, исполнение симфоний Гайдна – не только важный показатель репертуарной цивилизованности, но и ни с чем не сравнимая школа для оркестра; об этом говорили и говорят дирижеры от Геннадия Рождественского и Александра Рудина до Марка Минковского и Джованни Антонини. Сказать, будто Симфонию № 70 Гайдна («С трубами и литаврами») ансамбль Questa Musica сыграл с учетом своего барочного опыта, было бы преувеличением, но само по себе подобное стремление заслуживает уважения; Москве, где симфонии Гайдна звучат около пяти раз в сезон и совсем не всегда удачно, таких исполнений очень не хватает.

Впрочем, скрипичные концерты Гайдна мы слышим еще реже; Четвертый, соль-мажорный, представил Дмитрий Смирнов – лауреат международных конкурсов, выпускник Высшей школы музыки Лозанны, студент Базельской музыкальной академии. Ему всего 24, но талант вкупе с прекрасной школой дают о себе знать – Смирнов исполнил концерт с невероятной стилистической точностью, без барочной сухости и романтической пылкости. Отдельным маленьким шедевром стала каденция, где Смирнова поддержал опять же Александр Гулин.

И конечно, вечер не мог обойтись без Стравинского – не только потому, что его сочинения неоднократно исполнялись Questa Musica, но и потому, что в музыке любых эпох он чувствовал себя, как дома, к чему и стремится отметивший десятилетие ансамбль. Неоклассический период творчества Стравинского все еще меньше известен у нас, чем ранний, не говоря уже о почти неизвестном позднем. Тем уместнее прозвучал в начале программы «Базельский» концерт, и как странно знать, что это сочинение середины ХХ века, – с таким поистине барочным изяществом он был сыгран.

На снимке: Questa Musica и Ф. Чижевский