К сожалению, кризис все-таки внес свои коррективы в программу, и ряд концертов был сокращен (например, не состоялось исполнение «Песен Гурре» Арнольда Шенберга), тем не менее руководителю фестиваля Ольге Ростропович удалось представить очень достойную программу с участием приглашенных европейских оркестров и солистов.

Лондонский филармонический под руководством своего главного дирижера Владимира Юровского уже дважды приезжал на Фестиваль Ростроповича в Москву (в 2012 и 2014 годах). Нынешний приезд совпал с 60-летием самого первого визита оркестра в Москву в 1956 году во главе с сэром Адрианом Боултом. В честь этой даты О. Ростропович попросила В. Юровского включить в программу исполнявшийся тогда Скрипичный концерт Эдуарда Элгара. Солистом (опять же по просьбе руководителя фестиваля) выступил выпускник Московской консерватории, обладатель множества престижных премий, проживающий ныне в Лондоне скрипач Борис Бровцын. С маэстро Юровским он играл впервые, но «дуэт» между ними сложился довольно гармоничный. Написанный в 1910 году элгаровский концерт – одно из самых сложных скрипичных произведений и, в отличие от виолончельного концерта того же автора, гораздо реже звучит на эстраде. Почти час оркестр и солист ведут между собой пафосный диалог, Элгар насытил партитуру массой романтических формул, и слушатели легко угадывали моменты сходства с Брамсом, Мендельсоном и Сибелиусом. В качестве эпиграфа композитор предпослал к концерту загадочную фразу на испанском языке из романа «Жиль Блаз» Алена Рене Лесажа: «Здесь заточена душа той…», и Юровский небезосновательно видит в эпиграфе указание на какую-то личную драму, которую Элгар зашифровал в этом сочинении.

Тема переживания собственной биографии в музыке подсказала дирижеру пару к Скрипичному концерту Элгара – симфоническую поэму «Русалочка» Александра Цемлинского. Эта продолжительная, пышно оркестрованная вещь по мотивам одноименной сказки Андерсена была завершена Цемлинским в 1903 во время переживания разрыва отношений со своей ученицей Альмой, вышедшей замуж за Густава Малера. Соответственно, в роли главной героини композитор представлял себя, а в роли принца – свою ученицу. Непосредственно перед премьерой Цемлинский изъял из второй части десятиминутный фрагмент, опасаясь, что найденные там гармонические новшества не будут приняты публикой, и лишь совсем недавно этот кусок был снова вставлен в партитуру английским музыковедом Энтони Бомонтом. Именно в такой полной версии Юровский представил «Русалочку» в Москве, и, конечно, в этой вещи вовсю раскрылось и мастерство дирижера, и высочайший класс Лондонского филармонического оркестра. Больше 10 лет Юровский возглавлял Глайндборнский оперный фестиваль, и его опыт работы в музыкальном театре дал о себе знать в этой поэме, насыщенной яркими, пусть и немного «мультяшными» образами. Это и рокот волн в начале первой части (картина, поразительная по своей красоте и изысканной оркестровке с использованием низких духовых, арфы и высоких струнных), и буря, встреча героев, печальный медленный финал с «благорастворением воздухов». В самой музыке ясно угадывался жест, визуальное представление музыкального высказывания, и, несмотря на логически выстроенное симфоническое развитие, мысленно можно было легко подставить «видеоряд» – анимационный.

На бис Юровский продирижировал, пожалуй, самым известным произведением Элгара – «Приветствием любви», созданным композитором в качестве свадебного подарка своей супруге и давно вошедшим в категорию «популярной классики». Лондонцы сыграли эту прекрасную миниатюру строго, без лишних сантиментов, в подвижном темпе, но с подлинно английским спокойствием и одновременно – той отстраненностью, которая позволяет лишь догадываться о настоящей глубине и искренности чувства.

Фото Александра Курова