Выбор неслучайный – Шостакович жил в Куйбышеве в эвакуации, там состоялась премьера Седьмой симфонии. 110-летие со дня рождения композитора, отмечаемое в этом году, – дополнительный повод отдать дань уважения. Не будем забывать и строки Н. Лескова о том, что его очерк дает один из «исключительно … типических женских характеров нашей (окской и частию волжской) местности».

Для музыкального руководителя Самарской оперы Александра Анисимова было важно, чтобы это грандиозное полотно обрело сценическую жизнь в волжском мегаполисе: в его биографии это уже пятая «Леди Макбет…» и только вторая в России, прочие были сделаны в Белоруссии, Испании и Ирландии. Предыдущая интерпретация в Ростове хорошо известна – гостила в Москве на «Золотой маске», и именно за нее Анисимов в 2005-м стал лауреатом престижной российской театральной премии.

Режиссер самарского спектакля Георгий Исаакян к «Леди Макбет…» обратился впервые. Возможно, поэтому он выбрал сугубо неавторскую, традиционную интерпретацию – новации незначительны, и в общем опера предстает практически в аутентичном виде. Характеры раскрыты с максимальным уважением к автору партитуры, режиссура музыкальна, чутко откликается на логику оперной драматургии. Эротические моменты (когда-то – роковые в судьбе оперы) решены деликатно: хотя Сергей и обнажается по пояс, овладевая Катериной, визуально доминирующее на сцене любовное ложе прикрывает шеренга оркестрантов-духовиков, выходящих на авансцену и почти сметающих экспрессией звукового напора зрителей первых рядов партера. Наиболее необычными решениями смотрятся два: молчаливое присутствие преступной пары в сцене обнаружения Задрипанным мужичонкой трупа Зиновия Борисовича и багровые тона на свадьбе – в кровавый подвенечный наряд одеты и преступница Катерина, и все гости. Последнее, возможно, месседж о виновности не только главной героини – весь убогий провинциальный мирок запачкан кровью, это его уклад довел купчиху до злых дел. Безусловно, идея абсолютно созвучная Шостаковичу, его (в отличие от лесковской) трактовки судьбы, характера и мотивов Катерины.

Сценография Вячеслава Окунева рисует быт провинциальной России позапрошлого века – не дотошно, не буквалистски, но вполне узнаваемо. Высокие дощатые заборы, глухие ставни на окнах, мещанские рюшечки и кружавчики в интерьерах жилища, характерные для купеческой среды костюмы, в которых сермяжность и основательность пытается сочетаться с модными веяниями. Выразительна, говоряща роль светового оформления (Ирина Вторникова) – создающего настроение, расставляющего необходимые акценты. Тянущийся через всю сцену от кулисы к кулисе забор-стена-ширма, давящий, но мобильный (легко перемещаем, размыкается там, где надо), позволяет в мгновенье ока менять сценическое пространство, формировать локус мизансцены сообразно драматургическим задачам момента.

Музыкальное решение спектакля – мощное, что и ожидаемо от такого мастера, как Анисимов. Оркестр впечатляет экспрессией и точностью звучания, выпуклостью фраз, выверенными тембровыми акцентами, контрастной динамикой. Ирина Крикунова проживает образ главной героини с полной самоотдачей и безусловным вокальным мастерством, легко справляясь со сложнейшей партией. Илье Говзичу (Сергей), внешне фактурному артисту, не всегда хватает теноровой мощи и яркости. Убедительный образ провинциального купчика, несамостоятельного и недалекого, создает второй тенор оперы Иван Максимейко (Зиновий). Удачен Задрипанный мужичонка третьего тенора Анатолия Невдаха – сложнейшую сцену с погребом (вокально убийственную – драматургически ключевую) он не просто выдюживает, но делает запоминающейся. Щебечущее, гибкое сопрано Дили Шагеевой (Аксинья) и сочное, эротичное меццо Натальи Фризе (Сонетка) колоритно обрамляют звучание центрального сопрано Крикуновой – Катерины. Блистательны оба баса – Дмитрий Скориков (Борис Тимофеевич) и Андрей Антонов (Старый каторжник), а баритон Георгий Цветков (Квартальный) из своей короткой сцены (в полицейском участке) делает настоящий шедевр.