Культурный форум в Петербурге с первых дней своего существования стал притчей во языцех. Появившийся как гром среди ясного неба он вызвал вопросы – зачем, почему, для кого? Сразу подумалось, что это некий парадный, образцово-показательный вариант игры в то, что будто где-то там наверху всерьез озабочены культурой. Достаточно было бегло взглянуть на программу последнего форума, прошедшего под конец года, чтобы содрогнуться от заявленной мощи в постановке проблем и определении «болевых точек».

Ассамблея современных композиторов «Музыка сегодня» тоже обещала нечто грандиозное, доселе неслыханное как по форме, так и по содержанию. По форме это должно было быть похоже на демократичное ток-шоу в духе «Закрытого показа», только вместо объектов киноискусства предлагались произведения современных композиторов, правда, не самого последнего поколения. Но уже во вступительной фазе проекта, на который, к слову, съехались самые неожиданные участники форума, как, например, знаменитая балерина Ирма Ниорадзе (мужественно выдержавшая добрую половину события), закралось нехорошее предчувствие.

На бумаге идея показалась блистательной: встретить разные стороны культурного процесса – композиторов, им сочувствующих и не сочувствующих – и в интерактивном общении попытаться найти ответы на вопросы, как сочиняется и кому адресована «современная музыка». А еще – почему ее так не любят директора академических концертных залов и боится публика, готовая щедро платить за Моцарта и Чайковского, но, увы, не за Шнитке, Лигети, Лютославского и иже с ними. Пара модераторов – музыковед В. Высоцкий и телеведущая С. Некрасова должны были задавать вопросы и комментировать происходящее. Правда, с вопросами обращались, почему-то, исключительно к композиторам, среди которых присутствовали Кшиштоф Мейер, Александр Чайковский, Гия Канчели, Григорий Корчмар, Инам Лиф, Франгиз Ализаде, Александр Радвилович – представители старшего поколения современников. Вопросы эти были короткими и, что называется, целили не в бровь, а в глаз. Виктор Высоцкий задавал их в ернической манере, пытаясь подтрунивать над предметом обсуждения – современной музыкой. (Любопытно, что в прошлом он и сам пытался стать «современным композитором», но дальше единичных опусов дело не пошло.) Его партнерша – девушка, мягко говоря, совсем не в теме – делала вид, что много понимает, и подливала масла в огонь неуклюжими комментариями. В результате большинство оппонентов реагировало на быстрые вопросы резким торможением с желанием осадить ведущего и выглядеть победителями, а не побежденными убийственно неловким конферансом. Лучше всех из положения вышел Гия Канчели. На очередное обращение он ответил гениально: «Я человек курящий, поэтому если бы я курил, я бы ответил».

Но конферанс – полбеды. Главная заключалась в том, как эта самая современная музыка была исполнена. Те из знатоков, кто знали, что такое акустические условия Атриума Главного штаба Эрмитажа, событие, вероятнее всего, проигнорировали. Выигрышное с точки зрения архитектуры (подобие петербургского двора с роскошным амфитеатром), но абсолютно проигрышное с точки зрения «никакой» акустики, где звук превращается в красочный гул, это помещение – не тот концертный зал, в котором можно передавать все нюансы современной музыки. И этот зал был выбран в городе, где есть и Большой зал филармонии, и Концертный зал Мариинского театра! Гримаса культурного форума? Еще один вызов современной музыке по принципу «хочешь выживать – попробуй»?..

Вторым отталкивающим фактором для уважающего себя знатока должно было стать известие о том, кто эту современную музыку будет исполнять. Собранный из музыкантов двух оркестров – Эрмитажного театра и «Петербург-концерта» – и выступающий под руководством Сергея Стадлера безымянный коллектив прежде не был замечен в увлечении современностью, да и классическую музыку не всегда играет с надлежащим качеством. Одно произведение оказывалось похожим на другое, нюансов и агогической реактивности минимум, равнодушно однообразные темповые характеристики плюс продирание сквозь текст, как на первой читке, – так оркестр пытался изобразить, что такое современная музыка. А ведь это не были архисложные сочинения. Абсолютно безобидный «Рассвет на Неве-реке» Григория Корчмара с миллионом поклонов в сторону Мусоргского и Стравинского, не загружен сложностями и «Стан Тамерлана» Александра Чайковского. Александр Кнайфель отозвал свою «Молитву св. Ефрема Сирина», поняв, в какие руки попала его партитура, и сбежал с концерта, но С. Стадлер вопреки желанию композитора все же продирижировал сочинением (видимо, из уважения к классику…). Кнайфель высказался без слов, а ироничный Канчели сказал, что «на всю оставшуюся жизнь запомнит все, что услышал сегодня», добавив, что оркестр не сыграл ни одной кульминации, а музыкант, который должен был исполнить главную тему в его сочинении &laquoDiplipito», так этого и не сделал.

Если учесть, что все происходящее длилось три часа без перерыва, можно получить готовый рецепт, как убить современную музыку. И если Петербургский культурный форум ставил и эту задачу, то справился он с ней на отлично.