Оркестр Владимира Спивакова появился на свет в 2003 году, а уже в 2005-м по инициативе директора Георгия Агеева здесь возникла группа дирижеров-стажеров, поначалу состоявшая лишь из двух человек – Азиза Шохакимова и Дениса Власенко, на тот момент практически никому не известных. В последующие несколько лет группа пополнилась еще целым рядом молодых дирижеров, чьи имена сегодня также на слуху: Максим Емельянычев, Константин Хватынец, Алевтина Иоффе, Валентин Урюпин, Филипп Чижевский, Александр Соловьев, Алексей Верещагин, Алексей Богорад, Ксения Жарко... Потом наступила пауза, длившаяся более пяти лет. И вот в конце минувшего года состоялось своего рода второе рождение стажерской группы. В течение двух дней шестеро из восьми претендентов, отобранных руководством оркестра из десятков желающих, проводили открытые репетиции (седьмого – концертмейстера виолончелей НФОРа Петра Гладыша – зачислили в стажеры и без публичной пробы, а восьмому испытание еще только предстоит).

Многое было теперь не так, как в начале. Давно обрел зрелость сам оркестр, да и дирижеры подобрались уже успевшие «засветиться» на разных подиумах. Каждый обладает определенными дарованиями, а кое-кто – еще и умениями. Возможно, если бы речь шла о конкурсе, многие выбрали бы что-то более для себя выигрышное, дабы произвести максимально благоприятное впечатление на публику и жюри. Но и публики было с десяток человек, а в роли жюри выступали музыканты НФОРа. В качестве списка сочинений руководство оркестра предложило несколько произведений, которые коллективу предстоит в обозримом будущем играть в концертах, чтобы таким образом предварительно «размять» материал. И вот два дирижера взяли «Манфреда» Чайковского, еще два – «Русалочку» Цемлинского, один – Шестую симфонию Брукнера и один (одна) – Вторую симфонию Брамса. Что-то из этого оркестр ранее не играл, а что-то успел основательно подзабыть.

Чрезвычайно любопытная история получилась с «Манфредом». Это не самое удачное произведение Чайковского даже и опытным мастерам не всегда дается, а тут – практически начинающие. Результаты оказались очень разные, но в каждом случае неординарные. Сергей Акимов с ходу, без остановок продирижировал всю симфонию, что уже само по себе впечатляло. Пусть в быстрых темпах тонули те или иные куски, а музыка порой начинала восприниматься как еще один балет Чайковского, где герой – скорее сам композитор, а вовсе не Манфред, зато симфония пролетела на одном дыхании, и ощущения скуки, столь часто ей сопутствующего, не возникало ни на миг. Другой молодой дирижер, Дмитрий Матвиенко, ограничился лишь первой частью, постоянно возвращаясь к одним и тем же кускам и подробно, но сбивчиво объясняя оркестру, чего хочет добиться. То, что мы слышали, напоминало не столько первую часть большой симфонии, сколько ультраромантическую симфоническую поэму в духе Листа. Герой определенно погибал уже в этой, первой части, и в последующих просто не было надобности.

«Русалочке» выпало обрамлять программу выступлений. С нее начался первый день прослушиваний. У Арсентия Ткаченко полноценной коммуникации с оркестром пока не получилось, но интересным музыкантом он себя показал. Сочинение Цемлинского воспринималось у него неким последним изводом романтизма, что применительно к предтече нововенской школы выглядело немного неожиданно. «Русалочкой» же и завершил прослушивания Александр Хумала из Белоруссии, и у него она зазвучала куда как ближе к венскому модерну. Хумала – настоящий харизматик и уверенный профессионал. Ему было что сказать оркестру – в том числе и вербально, – и он точно знал, чего хочет добиться, и отлично это показывал.

Еще двое соискателей показались противоположным в сравнении друг с другом образом. Ариф Дадашев – дирижер уже достаточно опытный. Учитывая, что его имя постоянно мелькает на столичных театральных и концертных афишах, непонятно было, зачем ему вообще понадобилась эта стажировка. Дадашев взял Шестую симфонию Брукнера, и поначалу возникло ощущение: вот настоящий Брукнер, так это и должно звучать. Но чем дальше, тем больше происходящее напоминало, увы, лишь поверхностную «читку», и слушать становилось все скучнее и скучнее.

Анна Ракитина взяла Вторую симфонию Брамса, пройдя ее с оркестром практически от и до. Сразу было очевидно, что она – тонкий и глубокий музыкант, но вместе с тем ей несколько недоставало уверенности, умения повести за собой оркестр. Интерпретация первой и второй частей в целом впечатляла – даже притом что далеко не все намерения дирижера реализовывались. Но чем дальше, тем больше она упускала инициативу, и форма начинала расползаться. Дело тут, думается, не столько в гендерном моменте, сколько в молодости и нехватке опыта, а это преходяще. Зато тот неподдельный душевный трепет и свежее ощущение, казалось бы, заигранной музыки, особенно чувствовавшиеся в начале симфонии, дорогого стоят. 

Теперь молодым дирижерам предстоят невидимые музыкальному миру репетиционные будни, а затем и концерты «Знай наших!», особенно важные для тех, кто еще не успел по-настоящему заявить о себе в Москве. Будет интересно вновь встретиться с каждым из них, но особенно – с Александром Хумалой, которому уже сейчас стоило бы доверить целую программу. Нет ни малейшего сомнения, что в ближайшие годы он займет заметное место на мировом дирижерском Олимпе. И это имя я бы рекомендовал читателям запомнить в первую очередь.

На снимках: А. Хумала, А. Ракитина, С. Акимов