— В дни первого фестиваля вы рассказывали, как труден для скрипача Первый концерт Шостаковича. Несколько дней спустя вам пришлось, вероятно, впервые в истории исполнять его без дирижера. Чем запомнился этот опыт?

— Огромным стрессом и невероятной отдачей, которую я ощутил, когда все закончилось. Оркестр был на высоте. С одной стороны, «пронесло», с другой – я понимал, что исполнение получилось совершенно особенным. Когда нет дирижера и ты напрямую общаешься с оркестрантами, с солистами, с группами, что-то меняется, эмоциональный отклик становится на порядок выше: с одной стороны, страх, с другой, невероятная концентрация. Плюс шестичасовая репетиция перед концертом... Мне было легче других, я лучше всех знал партитуру целиком, но в случае непредвиденных обстоятельств только дирижер может собрать все в единое целое. А тут эта задача перешла ко мне и к каждому в оркестре.

— Для фестиваля каждый год пишется новое сочинение, не скажете ли несколько слов о каждом? За четыре года были написаны по заказу скрипичные концерты Беньямина Юсупова и Леры Ауэрбах, саундтрек Афродиты Райкопулу к немому фильму «Любовь» и концерт для трубы-пикколо, флюгельгорна и оркестра Dreamdancers Энйотта Шнайдера...

— Вы назвали любимые мною сочинения, все потрясающие, каждое по-своему. У Юсупова – необычное путешествие сквозь времена, очень интересное по замыслу. Мы с ним обсуждали этот концерт задолго до рождения фестиваля, и благодаря фестивалю я смог сказать автору: «Поехали!». Леру Ауэрбах люблю как композитора и долго уговаривал. Она постоянно занята, у нее премьеры то в Вене, то в Гамбурге, то в Нью-Йорке – везде! Тем не менее удалось ее убедить, объяснить, насколько наш фестиваль важен, и очень рад, что она нашла время. Я специально летал в Нью-Йорк, чтобы пройти с ней первый вариант партитуры, мы три дня почти целиком провели в студии. Мне ее концерт очень дорог – напоминает атмосферу «Мастера и Маргариты». Что касается фильма «Любовь», то музыка была написана для меня, и нам повезло, что сроки позволили представить ее как уникальный фестивальный проект. Все эти концерты исполнялись еще не раз, Юсупова я играл в Берлине, и не только, Ауэрбах играл тоже не раз – от Красноярска до Тель-Авива.

— В произведениях Ауэрбах, по-моему, голоса Шостаковича и Шнитке слышны гораздо отчетливее собственно авторского голоса. Я неправ?

— Это дело вкуса. Мне кажется, в том произведении, которое она написала для нас, ее голос естественным образом присутствует. Тем более что нот всего двенадцать. Да, новое – хорошо забытое старое, с одной стороны. С другой, по форме ее концерт De Profundis необычен, он одночастный. Работать над ним было очень интересно, его запись не вышла пока. Что издано недавно на CD – это посвященный мне Скрипичный концерт Джеймса Макмиллана. Выпустить его было моей мечтой. Я его сыграл уже во многих странах, недавно даже в Гонконге играл. Планирую показать и в Новосибирске – мне кажется, он будет иметь успех.

— В сентябре вы также играете его в Москве с Михаилом Плетневым. Насколько известно, у вас уже есть заказ и на следующий фестиваль…

— Сочинение даже уже написано, это Концерт для двух скрипок Марка-Энтони Тернеджа, замечательного английского композитора. Вторую скрипку будет играть Дэниел Хоуп. Я уже получил первые страницы партитуры по e-mail. Мировая премьера пройдет в Стамбуле, наши созаказчики – филармонический оркестр Стамбула «Борусан» и Эссенский филармонический, поэтому премьера пройдет в трех городах. Обычно я играю каждый год одно новое сочинение. Не могу сказать, что делаю на этом особый акцент, но это для меня важно.

— Полгода назад вы впервые за много лет сыграли дуэтом с Максимом Венгеровым. Собираетесь ли пригласить его в Новосибирск на фестиваль?

— Да, мы впервые сыграли Двойной концерт Баха после длительного перерыва. Мы из одного «курятника», и наша учеба – замечательное время моей жизни. Максим – фантастический скрипач, и то, что мы росли вместе, сделало наш рост намного более динамичным и «скоропостижным». Уже приглашал его пару раз на фестиваль, но либо даты не совпадали, либо он хотел только дирижировать, а я все-таки считаю его призванием игру на скрипке, в этом он абсолютно уникален. Надежды не теряю, на один из фестивалей он обязательно приедет.

— В Новосибирск приезжала также Наталья Прищепенко, в течение многих лет игравшая первую скрипку в знаменитом «Артемис-квартете»: среди известнейших учеников Захара Брона ее имя всегда идет вслед за именами Максима и вашим. Как ее принимали на фестивале?

— Великолепно принимали, в Новосибирске ее считают своей, потому что здесь она выросла и ее становление произошло тоже здесь. Она замечательный артист, «Артемис-квартет» был одним из лучших квартетов на планете, когда Наталья сидела за первым пультом. У нее двое детей, она приняла решение больше проводить времени с семьей, поэтому концертов дает меньше. В основном преподает, и тоже очень хорошо, ее ученики делают большие успехи, выигрывают конкурсы, получают работу в лучших оркестрах. Надеюсь, в наших мастер-классах она примет более длительное участие.

В этом году у нас получилась замечательная программа мастер-классов «Просто общайся со звездой». Но за один урок мало что можно изменить. И следующий шаг, к которому мы стремимся, – чтобы именитые профессора приезжали не на один, а на несколько мастер-классов, в течение которых можно было бы увидеть реальный прогресс. Провести за 7-10 дней серьезную работу вполне возможно. Сам я преподавать пока не собираюсь, мне это сложно дается, я очень устаю, и один мастер-класс – максимум того, что я могу себе позволить физически.

— Дирижирование, по примеру Максима Венгерова, вас не привлекает?

— Сложный вопрос! С одной стороны, я очень хочу попробовать. И репертуар богатейший, и удовольствие какое – иметь в руках симфонический оркестр, самый совершенный «инструмент». Но, другой стороны, я опасаюсь, если не контролирую результат на 100% и не каждое из своих музыкантских действий могу защитить. Пока же я с инструментом, я полностью беру на себя ответственность за происходящее и могу отстоять свою точку зрения. Быть на таком же уровне за пультом – освоить новую профессию, еще одну жизнь прожить. Если когда-нибудь звезды сойдутся – попробую. Но пока не могу даже мечтать больше чем о камерном оркестре, у которого репертуар проще, и можно с ним играть, дирижируя. Это тоже большое удовольствие, и я серьезно думаю о каком-либо проекте с Новосибирским камерным оркестром, будь то в рамках или вне фестиваля. Одно время я играл очень много концертов. Но после того, как у нас со Светланой сформировалась семья, чему уже семь лет, отношение к концертам другое: меня больше тянет туда, где брошен мой якорь, где я счастливее всего.

— Где сейчас ваш якорь?

— В Москве. Через месяц – в Милане. А еще через месяц – в Вене. Якорь там, где моя лучшая половина.

— Вы не раз говорили, что предоставляете гостям полную свободу в выборе репертуара. Не думали ли о более цельной программной политике фестиваля?

— Очень трудно связывать географически артистов в Сибири, вы себе даже не представляете, насколько трудно! Для многих добраться сюда – все равно что в Японию слетать. Поэтому я выбрал такой путь: каждый артист играет свои «коньки», иначе было бы еще сложнее. Главное, чтобы не было повторов, чтобы афиша была как можно разнообразнее. Чем более разные концерты, тем больше придет публики. Она может услышать на фестивале и любимые хиты, и что-то новое для себя открыть. Такая репертуарная мозаика и создает фестивальную, праздничную атмосферу.

— Но публику можно и воспитывать, чему примером изысканные камерные программы нынешнего фестиваля с редкостями Моцарта и Шуберта, Дворжака и Брамса.

— Они были замечательными. Звучала и Пятнадцатая симфония Шостаковича – нечастая вещь для Новосибирска. Просветительской я назвал бы и программу американской музыки: Копланда здесь, думаю, не исполняли никогда. Такое разнообразие меню сейчас много где принято, когда начинаешь с японской кухни, а заканчиваешь сибирскими пельменями.

— На следующий год вы собираетесь провести на фестивале конкурс молодых новосибирских композиторов, насколько представительным он будет?

— Эта идея родилась на нынешнем фестивале, и думаю, получится очень интересно. Региональные композиторы получат возможность своего рода смотра, а нам надо будет выбрать произведение для исполнения на фестивале, чтобы дать программе немного «новой крови». Композиторов у нас достаточно, о качестве музыки пока представления не имею. Но за год я с ней познакомлюсь.

— Вы посещаете почти все концерты фестиваля. Помимо концертов участников, приглашенных «извне», на чьи еще концерты вы ходите или, по крайней мере, сходили бы?

— Для начала – еще раз на концерты всех, кто к нам приезжает на фестиваль, все они мои любимцы. В обычной жизни, увы, некогда: либо перелет, либо концерт. Правда, со многими артистами мы встречаемся после концертов, если они у нас в одном и том же городе в разных залах одновременно. А если я дома, то приоритет – это дочка. Когда гастроли у Светланы, Аню мы берем с собой – в этом больше смысла, чем брать ее на мои гастроли, где в одном городе иногда проводишь меньше суток. А Светлана на гастролях как минимум неделю на одном месте, в этом случае мы путешествуем всей семьей. Ане недавно исполнилось 6 лет, так что вокруг 1 сентября следующего года я уже отменил все свои выступления!

— Как долго вы еще планируете заниматься фестивалем?

— Азарт только разрастается – у нас такие большие планы! В первый год они казались недостижимыми. Но развитие фестиваля показало, что его потенциал огромен и что интерес к нему очень большой. Главное – не опускать уровень фестиваля, не допускать компромиссов.

На фото В. Репин

Фото Александра Иванова