На сцене наряду с роялем и огромной ударной установкой в изобилии присутствовали разного размера ведра, пластиковые бутылки, электрический чайник и другие предметы, которых не ожидаешь увидеть и тем более услышать на филармоническом вечере. По этому реквизиту легко было представить «ультраавангардистский» концерт вроде того, что пародируется в бессмертном спектакле Театра кукол им. Образцова. Однако программа МАСМ оказалась вполне универсальной и могла бы собрать куда большую аудиторию, будь она вписана, скажем, в контекст фестиваля «Другое пространство».

Изначально концерт Pacific Music был приурочен к визиту в Россию композиторов из Китая Дэцин Вэня и Цзуньчен Чжуна. К их сочинениям добавили пьесы авторов из Японии и США (Тору Такемицу и Джона Адамса, которого позже заменили на Джона Кейджа), а также из Австралии и России (Михаила Сметанина и Владимира Раннева), объединив их как «музыку Тихоокеанского региона». Драматургию двух отделений тщательно продумали: от сравнительно умеренных и неброских номеров – к более радикальным и эффектным. В итоге шесть произведений сложились в почти идеальный пазл.

Автор первой пьесы Михаил Сметанин – родившийся в Сиднее потомок эмигрантов из России. Учился в Гааге у Луи Андриссена, преподает в Сиднейской консерватории, автор оперы «Маяковский». Год назад был профессором VI Международной академии молодых композиторов в Чайковском: там на заключительном концерте и исполнялась нынешняя пьеса Spray для флейты, бас-кларнета и фортепиано (Иван Бушуев, Олег Танцов, Михаил Дубов): шесть минут здорового моторного минимализма, где на первый план с виртуозными партиями выходят то флейта, то бас-кларнет.

Объявив Ноктюрн для скрипки и фортепиано Джона Кейджа (им заменили Road Movies Джона Адамса), директор МАСМ и ведущая концерта В. Коршунова попросила прощения за минуту ожидания – в Камерном зале артистическая далеко от сцены. «Давайте пока «4.33» послушаем», – не без остроумия предложила одна из слушательниц. Ноктюрн написан в 1947 году (интертекст напоминает о себе даже там, где его не ждешь, – в 1947-м родился Джон Адамс), то есть за два года до Фантазии Шёнберга для аналогичного дуэта. Ноктюрн будто предвосхищает ее, в более мягком ключе повествуя о конфликте и согласии двух инструментов; пьесу великолепно исполнили Михаил Дубов и Владислав Песин.

Одну из двух кульминаций вечера представил китайско-швейцарский композитор Дэцин Вэнь; его пьеса Divination («Гадание») написана для флейты, кларнета, скрипки, виолончели, ударных и фортепиано. К уже названным музыкантам присоединились Илья Рубинштейн, Андрей Винницкий и Дарья Дягилева, а Иван Бушуев стал за пульт. Как оказалось, именно для этой 17-минутной вещи понадобились ведра с бутылками, однако игра на них не носила какого бы то ни было циркового, внемузыкального эффекта. Стук по кастрюлям и деревянным коробочкам, шум льющейся воды – все было органично связано с игрой на собственно инструментах и завораживало. А когда исполнители под тихий стук ударных стали дуть в горлышки пластиковых бутылок, это зазвучало уже не просто красиво, но по-настоящему пронзительно.

Второе отделение открыла миниатюра Distance de Fée Тору Такемицу 1951 года – еще один привет из середины ХХ века, – вероятно, уже тогда звучавшая, как старое доброе ретро: не столько Такемицу, сколько Дебюсси. Скрипач Владислав Песин местами преувеличенно вибрировал, подчеркивая ностальгический характер пьесы, а партию фортепиано достойно сыграл Иван Бушуев, выступив уже в третьей роли за вечер.

Удачным контрастом стала пьеса Владимира Раннева Error, Try Again для флейты, кларнета, скрипки, виолончели и фортепиано, где от музыки остались уже почти только шепоты и шорохи.

Вторая кульминация вечера – пьеса «Фреска Хуашаня», написанная для того же состава, что и Divination. Цзуньчен Чжун обошелся без ведер и бутылок, дав более активную роль ударным. Если Divination напоминала стилистические коллажи Лучано Берио и Фаусто Ромителли, то «Фреска Хуашаня» привлекла более решительным и энергичным характером.

Прекрасно составленная, сыгранная, насыщенная и в то же время компактная программа современной музыки – такие в афише филармонии хотелось бы видеть чаще.

Фото предоставлено Legeartis.