Макс Эмануэль Ченчич прилетел в Россию вслед за Филиппом Жарусски, который дебютировал на Earlymusic три года назад (в Год Франции в России), выступив – так же, как теперь Ченчич – в зале Академической капеллы, однако в сопровождении петербургского коллектива «Оркестр Екатерины Великой», созданного усилиями фестиваля. Его программа «Искусство контратенора» включала арии из опер Генделя, Порпоры и Вивальди и стала одним из самых сильных впечатлений «французского года». В отличие от Жарусски, его старший коллега – австриец хорватского происхождения Ченчич привез в Северную столицу подборку арий из альбома «Венеция», недавно выпущенного на лейбле Virgin classics. К радости меломанов добавлялось то, что певец прибыл вместе с ансамблем Il Pomo d’Oro («Золотое яблоко»). Этот ансамбль, возникший всего лишь в прошлом году, под руководством харизматичного лидера – скрипача Риккардо Минази – уже сумел достичь определенной стилистической слаженности. В его открыто эмоциональной, легкой игре чувствовалась свежесть и… неискушенность молодого коллектива. Помимо аккомпанемента в оперных ариях музыканты Il Pomo d’Oro исполнили концерты для скрипки до мажор и ми минор (&laquoIl Favorito») Вивальди, Симфонию № 5 фа мажор Брешианелло и Концерт соль мажор Галуппи. Но главным героем вечера, бесспорно, оставался Макс Эмануэль Ченчич.

Контратенор-меццосопранист, искусство которого пленяет просвещенную Европу в операх Монтеверди, Вивальди и Генделя, предстал в лучшем виде. Арии венецианцев – Альбинони, Кальдары, Гаспарини, Порты, Джакомелли и, конечно, Вивальди звучали так, будто вчера были написаны именно для него. Было бы нелепо сравнивать певческую карьеру Ченчича с карьерой мальчика-кастрата, однако годы пребывания в знаменитом Венском хоре мальчиков выполнили свою «охранительную» функцию, привив его тембру вечную юность. В отличие от контратеноров-сопранистов с их заоблачными высями, с их подчас бестелесными тембрами меццосопранисты более земные, чувственные. Именно этой чувственностью Ченчич пленял публику, в чем ощущался дух Венеции, где жизнь хочет быть бесконечным праздником, нескончаемым наслаждением. Ровно и безмятежно льющийся полнокровный, не без гипнотических способностей голос даже в порывах страстей, без которых не обходится барочная опера, умудрялся сохранять олимпийское спокойствие контратенора-небожителя…

Нынешний фестиваль был посвящен памяти династии Романовых – поводом послужило отмечающееся в этом году ее 400-летие. Впрочем, посвящать царям Романовым можно было бы каждый фестиваль Earlymusic: все дворцы и особняки, где проходят концерты, построены во времена их правления.

Этот фестиваль рожден из самого имперского духа Петербурга, он как никакой другой является выразителем одной из главных идей Северной столицы, ее эмблемой и неотъемлемой частью имиджа. И все же на этом единственном в России форуме, связанном исключительно с музыкой домоцартовской эпохи, что мы и называем «старинной музыкой», намного чаще вспоминают европейские королевские династии и дворы (однако без генов которых, как известно, не обошелся и российский двор, «похлопотавший» о европеизации русской культуры). Так, в программе концерта ансамбля «Солисты Екатерины Великой» «Музыкальный мир русского двора от Петра I до Екатерины II» не было ни одной русской фамилии – исключительно западные: Маттезон, Роман, Мадонис, Далолио, Cкьятти. Зато на плацу Гатчинского дворца прогремели «Марши Российской гвардии XVIII века».

Музыка европейской традиции составила наибольшую часть фестивальной афиши. В роскошную программу закрытия аутентичного форума под названием «Иллюзии голландского барокко» вошли сочинения Пьетро Антонио Локателли, Конрада Фридриха Хурлебуша, Вильгельма де Феша, Йохана Шенка, Вильгельма ван Вассенера, Йохана Хандрика ван Виссенбурга. Одной из «тихих кульминаций» стало выступление резидента Earlymusic – итальянского музыканта Паоло Пандольфо, виртуозного исполнителя на виоле да гамба, продемонстрировавшего не только чужую, но и свою музыку, вдохновленную традицией аутентизма. Наряду с сочинениями Сент-Коломба, Абеля и Демаши прозвучали «Метаморфозы», «Отравленная песня», «Продолжая движение» самого Пандольфо, в которых маньеристское переживание любви, ускользающей красоты и гармонии мира доходило до мыслимых пределов.

В последние годы тенденцией Earlymusic стало смелое «расширение кругов» в сторону азиатских культур. В этом году вновь прозвучала тема корейского искусства в программе «Пхансори» – традиционном корейском спектакле для певца в сопровождении барабанчика чангу. «Шаг в сторону» от европейского модуса, неожиданно предпринятый руководством фестиваля несколько лет назад, если и был обусловлен экономическими соображениями, дал неожиданный тонизирующий «взгляд со стороны», позволивший услышать неевропейские аналоги придворной музыки, создав эффект стереозвучания далеких культурных парадигм. Но наследие Европы все же настолько велико, и столько всего еще несыгранного, что заманчивая азиатская культура остается где-то в области параллельной реальности, впрочем, становящейся благодаря стараниям Earlymusic все ближе.